Медальер должен быть не только мастером в резьбе штемпелей, но в первую очередь художником»
Федор Толстой
В череде жен российских императоров, происходивших родом из владетельных династий Европы, одна представляет особый интерес применительно к истории Санкт-Петербургского монетного двора. Это дочь принца Фридриха-Евгения-Вюртемберг-Штутгартского София-Доротея-Августа-Луиза, принявшая православное вероисповедание под именем Марии Федоровны (1759-1828), и ставшей супругой наследника цесаревича Павла Петровича, взойдя вместе с ним на императорский престол в 1796 году.
Сменив карликовое германское княжество на бескрайние просторы России, великая княгиня Мария не перестала живо интересоваться разного рода художествами, увлечение которыми проявилось у нее уже в раннем возрасте. Наоборот, именно здесь Мария Федоровна значительно приумножила свои природные таланты в изобразительном искусстве, освоив такие сложные, и, прямо скажем, несвойственные для монарших особ жанры, как резьба на ювелирных камнях и стали. Недаром известный историк Д.Ф. Кобеко (1837-1918) отмечал, что сохранившиеся произведения, исполненные ею « … свидетельствуют о несомненной ее даровитости, и имя ее должно занять не последнее место в списке русских художников». Некоторыми из этих памятников можно и теперь любоваться в залах Павловского дворца.
Но не только бывшие царские резиденции cеверной столицы и ее пригородов хранят исторические и художественные реликвии, созданные руками Марии Федоровны. Имеются таковые и в собрании Мюнцкабинета — спецкладовой Санкт-Петербургского Монетного двора Гознака, который вдовствующая императрица посещала, и главный медальер которого К.А. Леберехт (1755- 1827) обучал ее резанию на штемпельной стали.
Сам Карл Александрович прибыл в Россию из Саксонии в середине 1770-х годов и поначалу подвизался подмастерьем у резчика по дереву. Вероятно, по чьей-то протекции в 1779 году он был определен на монетный двор в резчики штемпелей и, за проявленные успехи в работе, получил право на стажировку в 1783-1785 годах, которую проходил в Италии. По возвращении в Россию Леберехт сразу же становится ведущим медальером столичного монетного двора, а вскоре и академиком Петербургской Академии художеств (1794), и главным медальером. В Академии, по настоянию Карла Леберехта, и при поддержке Марии Федоровны, в 1800 году образовывается класс для обучения медальерному искусству «наиболее способных молодых людей из соотечественников». Леберехт сам преподает первым ученикам основы геральдики, резьбы на твердых (ювелирных) камнях и на стали. Спустя десятилетие Леберехт берется за упорядочение работы медальеров и резчиков уже на монетном дворе, став инициатором создания особой Медальной палаты, с двумя отделениями. Отделение «по текущей части» обеспечивало бесперебойную чеканку монет; в медальерном отделении разрабатывались проекты будущих монет и памятных медалей, а также изготавливался штемпельный инструмент.
Мы не беремся утверждать, что супруга наследника престола регулярно посещала уроки Карла Леберехта. Скорее, он лично проводил «мастер-классы» Марии Федоровне в одной из пригородных резиденций, (скорее всего, в Павловске), где и могли быть вырезаны в 1793 году штемпели медали на день рождения Екатерины II. Вероятно, эту медаль невестка намеревалась поднести императрице в день ее 65-летия в апреле 1794 года. Можно предположить также, что после того, как медали отчеканили на монетном дворе, штемпели были возвращены автору. В настоящее время они хранятся в собрании Отдела нумизматики Государственного Эрмитажа. Косвенным подтверждением такого предположения может служить тот факт, что эти штемпели впоследствии оказались в cобрании Мюнцкабинета Эрмитажа, где и находятся по сей день. Не попали они даже в известное «Описание русских медалей», составленное горным инженером монетного двора В.П.Смирновым в 1908 году на основании хранящегося там штемпельного инструмента. Более того, нет их и в «Каталоге медалям, приготовляемым на Санкт-Петербургском Монетном дворе», выпущенном в 1858 году.
Богатейшая коллекция «исторического» штемпельного архива, отражающая деятельность Санкт-Петербургского Монетного двора на протяжении XVIII, XIX и начала ХХ вв., насчитывает более 10 тысяч предметов, и представляет огромный интерес для исследователей отечественного медальерного искусства и денежного обращения. Есть в этом архиве и штемпели медалей, изготовленные Марией Федоровной, о которых мы расскажем ниже.
Известнейший знаток русской медали, Евгения Семеновна Щукина, назвала Марию Федоровну «самой способной ученицей Леберехта», правда, усомнившись, что штемпели супруга Павла Петровича вырезывала собственноручно, предположив лишь ее участие в создании восковых лепок. Щукина отмечала: «Резание на стали считалось не менее сложным искусством, чем работа резчиков на драгоценных камнях. Оно требовало от медальера верного глаза, твердой руки, большой точности и физических сил». Между тем, хорошо известно, что Мария Федоровна в совершенстве владела техникой резьбы на ювелирных камнях и, следовательно, могла выполнить такую же работу на стали. Здесь следует упомянуть, что при подготовке штемпельной болванки ее отжигали в муфельной печи, отчего сталь приобретала «мягкость», значительно облегчавшую работу резчика.
Однако, обратимся к хранящимся в Мюнцкабинете штемпелям с подписью Марии Федоровны. Первая пара из них относится к медали «В память коронования Павла 1» 1797 года, для которой императрица вырезала лицевую сторону. В примечании к №328/а «Описания» В.П.Смирнова к этой медали сказано: «Изображение императора Павла I вырезано императрицею Мариею Федоровною, изучившею медальерное искусство под руководством Карла Леберехта». Под портретом проставлена подпись: «марiя. р. 1797 г.» , то есть, «Мария резала», что свидетельствует о личном участии Марии Федоровны в работе над штемпелем, как, впрочем, не исключает присутствия и помощи ее учителя. Впрочем, как отметила Е.С.Щукина, «почерк учителя» — Карла Леберехта — ощущается во всех медальерных произведениях августейшей ученицы, что наводит на мысль не только о его присутствии.
Вторая пара штемпелей выполнена в 1814 году для медали в честь Александра I, наделенного восторженным автором реверса Алексеем Николаевичем Олениным (1763-1843) эпитетами «благословенный» и «избавитель народов». На этой медали Мария Федоровна подписала и лицевую, и оборотную стороны, также как и на предыдущей, но без указания даты. Отчеканенная в золоте, медаль была поднесена императору по возвращении его из Европы. В 1834 году, при закладке Александровской колонны на Дворцовой площади Петербурга, в фундамент замуровали особую шкатулку с монетами и медалями, среди которых находилась и эта медаль. Евгения Семеновна Щукина любезно сообщила нам, что в нумизматическом собрании Эрмитажа также хранится ещё один экспонат, связанный с именем августейшей художницы. Это сафьяновый футляр, в котором из Академии художеств поступили две золотые медали. Тисненая надпись на нем гласит: «Труды ея императорского величества государыни императрицы Марии Федоровны, пожалованные императорской Академии художеств мая 2 дня 1798 и 1815 года сентября 16 дня».
Историю «Александровской» медали можно дополнить благодаря сохранившимся документам Департамента горных и соляных дел Министерства финансов. Из дела, заведенного по отношению личного секретаря Марии Федоровны Григория Ивановича Вилламова (1773-1842), датированного августом 1814 года, мы узнаем, что монетному двору было заказано «для ея императорского величества 3 экз. золотых и 50, а если можно, и до 100 экз. бронзовых, той медали, которой штемпели ныне собственными ея величества трудами вырезались». Нельзя не отметить, что Вилламов, состоявший «у исправления дел» при дворе Марии Федоровны с 1801 по 1828 год, был обязан знать обо всем происходящем в резиденции вдовствующей императрицы и, конечно же, мог даже присутствовать при вырезывании ею штемпелей. И уж во всяком случае, приглашение к ней Леберехта входило в его обязанности. Поэтому слова «собственными ея величества трудами» следует воспринимать в буквальном смысле.
Даже если предположить, что Мария Федоровна обучалась медальерному делу, так сказать, «на дому» (вряд ли интерьеры монетного двора отвечали эстетическим запросам представителей высших слоев русского общества), все же однажды императрица посетила предприятие в Петропавловской крепости. Сведения об этом событии отражены в делах упомянутого департамента.
Весной 1822 года Санкт-Петербург в очередной раз посетила дочь Марии Федоровны — Мария Павловна (1786-1859), с супругом герцогом Карлом-Фридрихом Саксен-Веймар-Эйзенахским (1783-1853). В программу визита, помимо обязательных встреч с многочисленной родней, возможно, по предложению матери, было включено и посещение монетного двора. Дело «О медалях, поднесенных при посещении монетного двора императрицею Мариею Федоровной 3 мая 1822 года» содержит целый ряд интересных подробностей этого визита. Так, на монетном дворе гостей встречал сам министр финансов, граф Дмитрий Александрович Гурьев (1751-1825), при этом императрицу с дочерью и ее супругом сопровождала многочисленная свита с обеих сторон. Граф Гурьев, «при сем случае, следуя обыкновению, на монетном дворе существующему», лично поднес «её величеству, их высочествам и прочим особам, составляющим свиту», 3 золотых и 3 серебряных медали «трудов государыни императрицы Марии Федоровны», и других медалей — всего 25 штук. К слову сказать, подобные поднесения высокопоставленным гостям, действительно, являлись давней традицией российского императорского двора, и медали, отчеканенные на Санкт-Петербургском Монетном дворе, использовались в качестве подарков, со времени правления Петра I.
На этом мы завершаем наш короткий рассказ об удивительных художественных способностях императрицы Марии Федоровны, проявившихся у нее в России, не без влияния и под руководством главного медальера Карла Леберехта, редчайшие свидетельства которых бережно сохраняются в Мюнцкабинете Санкт-Петербургского Монетного двора Гознака.
Смирнов М. И. Газета «Лавка коллекционера»