РЕЗЧИКИ МОНЕТНЫХ ШТЕМПЕЛЕЙ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА ФЕДОР БАЙКОВ И ЮРИЙ ФРОБУС
Исследователи русского медальерного искусства обычно рассматривали его историю начиная с XVIII века в отрыве от монетного дела второй половины XVII века, когда и были заложены основы для развития медальерного искусства в России.
A. B. Орешников, неоднократно обращавшийся в своих трудах к этого рода вопросам, в статье «Василий Андреев — резчик монетных штампов» [1] привел интересные сведения о мастере-серебренике, работавшем при Патриаршем дворе в конце XVII века. Письменные источники и наличие монограмм мастера на нескольких его работах помогли A. B. Орешникову определить круг его деятельности. Андреев работал больше как резчик по меди и серебру, но им же были сделаны патриаршая печать на 1698 год и пробные штемпели полтины Петра I 1699 года.
Работа Андреева над штемпелями должна быть отнесена к области медальерного искусства, зарождавшегося в России во второй половине XVII века и вызванного к жизни новыми потребностями монетного производства.
К имени Андреева можно присоединить еще имена двух мастеров-резчиков, начавших работать раньше его, третьей четверти XVII века, в той же области создания крупной русской монеты. Появление имен резчиков монетных штемпелей в документах середины XVII века связано с попытками Алексея Михайловича выпустить крупную золотую, серебряную и медную монеты. Новые начинания в монетном деле требовали, помимо новой техники, новых кадров мастеров-резчиков, перед которыми возникали теперь чисто художественные задачи. До того в денежном деле долгое время существовали исключительно неблагоприятные условия для развития медальерного искусства. Мастерам-резчикам второй половины XVII века приходилось самостоятельно разрабатывать производство нового для них типа крупной монеты, так как в прошлом русского монетного дела им не на что было опереться.
Опыт чеканки крупной монеты потребовал разрешения художественных, чисто медальерных, вопросов и подготовил материал для последующей чеканки медалей. Начиная со второй половины XVII века, пути развития монетного производства и медальерного искусства в России идут рядом, в тесной взаимозависимости, зачастую переплетаясь в творчестве отдельных мастеров.
Денежная реформа 1654 года предполагала выпуск крупной серебряной монеты — рубля и его дробных подразделений. Выпущенные в этом году первые серебряные рублевики и медные полтины, в связи с вековой традицией русской копейки, имели на лицевой стороне изображение едущего на коне царя. Сходство с копейкой прослеживается не только в общности композиции изображения, но в деталях. Так, подобно плащу, развевающемуся за плечами всадника на копейках, на рублевиках и полтинах виден длинный рукав верхней одежды; копье в руках царя заменяется скипетром, как и на некоторых копейках Алексея Михайловича. Новым в них является и тип надписи вокруг изображения.
В отличие от профильных конных изображений на западноевропейских монетах, в частности саксонских и «цесарских», на рублях и полтинах Алексея Михайловича всадник развернут в фас, как на парсуне; трактовка образа царя со скипетром в руке близка портретам титулярников. На оборотной стороне изображен двуглавый орел, заключенный в четырехугольный картуш в обрамлении из завитков и волют, между которыми помещена славянскими буквами дата и обозначение номинала.
Рубль Алексея Михайловича. 1654 г.
Своеобразная трактовка лицевой и оборотной сторон, оригинальное расположение герба в картуше, правильное начертание букв, грамотная надпись, наконец, дата, написанная славянскими знаками, свидетельствуют о новых достижениях русских мастеров-резчиков.
Все эти монеты одного года и типа, что дает основание отнести их к творчеству одного резчика. Это предположение подтверждается и документами, связанными с деятельностью Московского Денежного двора, опубликованными К. В. Базилевичем [2].
Первоначальные опыты чеканки крупной монеты были связаны с большими трудностями как в техническом оборудовании, так и в подыскании мастеров-специалистов. Особенно частыми были жалобы на отсутствие резчиков штемпелей. Князь M. П. Пронский доносил находившемуся в походе царю о положении дел на Денежном дворе: « … а резцов, кому резать маточники почищать чеканы один человек» [3]. О том же подробнее писал ведавший Денежным двором А. Нарбеков: «а ефимкам рублевым в деле чинится мешкота, для того, что от молотового боя чеканы портетца и на ефимках чекан ставится не справчиво, а резец только один человек, чеканов резать и почищать некому, а иных резцов — сыскать не мочно»[4].
В тех же материалах, содержащих данные об изготовлении «снастей к ефимочному делу», сказано, что стан с железным молотом для чеканки монеты был изготовлен «по вымыслу» резчика Федора Байкова [5]. Мы имеем все основания признать Ф. Байкова тем единственным резчиком штемпелей, который дважды упомянут в цитированных документах, и, следовательно, автором штемпелей крупных монет Алексея Михайловича.
Рублевики и полтина 1654 года были первым опытом чеканки крупной русской монеты, однако мастер вполне справился со своей задачей. В изображении всадника и коня есть некоторая непропорциональность, но живой рисунок, достигнутое впечатление движения, хорошо и равномерно расположенная надпись, точно замкнутая в круг, — все это доказывает известное мастерство русского резчика, умение самостоятельно работать в новой области малой пластики.
Имя Федора Байкова встречается только в материалах Разрядного приказа в связи с его работой на Денежном дворе. В справочниках о русских мастерах XVII века упоминаний о нем нет. Это тем более интересно, что мастера-резчики XVII века работали обычно и как ювелиры и граверы. Уже упоминавшийся Василий Андреев в основном работал резчиком по меди и серебру и лишь однажды был привлечен к изготовлению монетных штемпелей. Федор Байков, в противоположность Василию Андрееву, принадлежит к тем немногим мастерам, деятельность которых полностью протекала на Денежном дворе. Следует отметить также, что Федор Байков пробовал свои силы и в области механики.
Сведения о другом мастере — ювелире и резчике монетных штемпелей Юрии Вилимовиче Фробусе — имеются в делах Московского Кадашевского монетного двора, который в начале XVIII века был в ведении Адмиралтейской канцелярии.
В челобитной 1708 года Фробус пишет: «Работаю я тебе, государь, золотое дело лет сорок и больше и на монетном и денежном дворе резного дела мастером, а ныне я устарел и волею божею заскорбел и лежу год, а твоего государева жалования на нынешний год мне не выдано, а пропитаться мне с женой своею и детьми кроме твоего государева жалованья нечем» [6].
Судя по приведенной выше челобитной, Фробус приехал в Россию в 60-х годах XVII века. О смерти его имеются точные данные: 18 ноября 1708 года вдова Фробуса обратилась Адмиралтейскую канцелярию с просьбой о выдаче ей денег на похороны мужа [7].
Работу на монетном дворе Фробус считал своей постоянной службой; известен его оклад — 147 рублей на год [8]. В последние годы жизни он, по видимому, уже мало работал как резчик. Имеются сведения о его участии в апробировании монетного серебра в 1702-1703 годах [9], а в 1704 году Фробус был послан «в Прусскую землю для призыва на монетный двор к медному денежному делу мастеров-иноземцев, двух резчиков да кузнеца» [10].
До прихода на монетный двор Фробус работал в Золотой палате, где числился первым среди семи мастеров-иноземцев. Довольно подробные сведения о разносторонней деятельности Фробуса-ювелира имеются y B. И. Троицкого [11], который перечисляет ряд работ мастера и сообщает время прекращения его службы в Золотой палате (в 1700 году, когда палата была упразднена). Вероятнее всего, на Кадашевском монетном дворе Фробус появился уже в 1701 году, в год основания монетного двора. Как медальер Фробус, по видимому, начал работать еще в Золотой палате, которая в свои функции включала всякое золотое дело и, вероятно, имела более или менее непосредственное отношение к выпуску золотых монет, начавшемуся с середины XVII века.
Точно определить работы Фробуса—резчика штемпелей-мы не можем; искать их нужно скорее всего среди золотых монет второй половины XVII века, тем более, что справка монетного двора определенно называет его «монетных штемпелей и денежных чеканов резного дела» и «золотых дел» мастером [12].
[1] Сборник статей в честь П. С. Уваровой. (М., 1916), стр. 291-294. См. также A. B. Орешников. Фряжских резных дел мастер и т.д. Сборник Оружейной Палаты. М., 1925, стр. 5-10.
[2] K. B. Базилевич. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве 1662 г. М.-Л., 1936, стр. 9.
[3] Там же, стр. 17.
[4] Там же, стр. 19.
[5] K. В. Базилевич. Денежная реформа Алексея Михайловича и восстание в Москве 1662 г. М-Л., 1936, стр. 17.
[6] Архив Военно-Морского Флота. Дело Адмиралтейской канцелярии 12/182, стр. 197-198.
[7] Там же, стр. 642.
[8] Там же, стр. 198.
[9] Там же, 31/150, стр. 62-64.
[10] Там же, стр. 402.
[11] B. И. Троицкий. Словарь московских мастеров золотого, серебряного и алмазного дела XVII в. Л., 1927, стр. 141-142.
[12] Архив Военно-Морского Флота. Дело Адмиралтейской канцелярии 12/182,. стр. 197-198.
Е.С. Щукина. Нумизматический сборник, вып. XXV., часть I. — М., 1955г.