Иногда говорят, что «четкая» гравировка на серебряных грузинских монетах 1804 года указывает на то, что монета является либо новодельной, либо пробной, в то время как для чеканки монет для обращения использовались более грубые штемпели. К примеру, когда в 1893 году была опубликована часть Корпуса, затрагивавшая монеты Грузии, великий князь Георгий Михайлович без лишних колебаний заявил, что серебряные монеты 1804 года относились к пробной чеканке, проводившейся исключительно в Санкт-Петербурге. У пишущего эти строки есть основания сомневаться в этом, и я считаю, что для грузинского серебра 1804 года новоделов не существует как таковых. Грузинские серебряные монеты с этой датой действительно находились в обращении и автору, например, приходилось видеть два полуабаза 1804 года, сильно износившихся за годы, что они находились в обращении, которое, вероятно, происходило в Грузии, а не в самой России.
Опубликованные документы свидетельствуют о том, что чеканка серебряных монет на Тифлисском монетном дворе началась 15 сентября 1804 года с соответствующими ей церемониями, вплоть до вручения специального жетона, изготовленного в честь этого события. Хотя почти нет сомнений в том, что штемпели 1804 года действительно были произведены в Санкт-Петербурге, представляется столь же вероятным, что они были отправлены в Тифлис для первой чеканки. Довольно трудно поверить в то, что чеканка серебряных монет началась бы в сентябре 1804 при использовании штемпелей, датированных 1805 годом. (Штемпели жетонов, предположительно, были гравированы в Санкт-Петербурге, и экземпляры отчеканены там же.)
Можно с достаточной уверенностью сказать, что пробный чекан серебряных монет этими штемпелями был произведен в Санкт-Петербурге для официального утверждения. То же самое можно сказать и о медных штемпелях 1804 года для Грузии, которые, можно предположить, были отправлены в Тифлис, но, по мнению автора данной статьи, хоть они и были отправлены, использованы они не были, поскольку чеканка медных монет на этом монетном дворе началась только 10 марта 1805 года.
Помимо отправки штемпелей для серебряных монет 1804 года, в Тифлис, возможно, также был отправлен небольшой запас произведенных заготовок, дабы можно было отчеканить образцы для местных производителей для первого чекана; также можно предположить, что небольшая чеканка каждого из серебряных номиналов для местного распространения была произведена в Санкт-Петербурге перед тем, как отправить их в Тифлис. Причина, по которой этого не сделали с медными номиналами, неизвестна.
Фактический объем чеканки серебряных монет в Тифлисе в 1804 году не представлен в документах: первый опубликованный отчет о чеканке охватывает период с 15 сентября 1804 года по 30 мая 1805 года. Управитель монетного двора сообщил, что чеканка серебряных монет в 1804 году была произведена на сумму 2.625 рублей. Если вся партия монет 1804 года была в одном номинале, скажем, одном абазе (равном 20 копейкам), то было отчеканено только 13.125 монет. Однако, все три номинала были отчеканены в 1804 году, а в январе 1805 года началась чеканка с новой датой; поскольку монеты с датой 1805 года значительно более доступны, чем монеты 1804 года, мы с уверенностью можем предположить, что всего несколько тысяч серебряных монет всех трех номиналов датировались 1804 годом.
Медные монеты грузинской серии «бисти» 1804 и 1805 годов (20 динаров или 2 копейки). Как и в случае с серебряными монетами, стиль гравировки, они имеют свой характерный стиль.
Чрезвычайная редкость грузинских медных монет 1804 года — это весомый аргумент в пользу того, что штемпели не хранились на монетном дворе в Петербурге. Даже на знаменитом аукционе графа И.И. Толстого в 1913 году отсутствовали все три медных номинала. Более того, на торгах Гесса в 1932 году, которые по сути представляли собой коллекцию Санкт-Петербургского монетного двора, была только одна медная монета 1804 года, и она не была продана, что, возможно, является весомым признаком того, что она была либо гальванопластичной, либо литой.
Несмотря на то, что в каталогах для коллекционеров грузинские медные монеты 1804 года считаются монетами регулярного чекана, видится более правильным считать их пробными монетами, дизайны которых были одобрены для чеканки, начавшейся с 1805 года.
Существует также пробный экземпляр абаза, являющегося чрезвычайно редким, на котором номинал указан грузинской цифрой 20 (динаров), а не 200 (динаров), как указано на монетах регулярного чекана, выпущенного в обращение. Принято считать, что это было ошибкой: так, великий князь в 1893 году отмечал, что именно так все и было. В коллекции Толстого был один из таких образцов, но цена за его продажу неизвестна, поскольку вся грузинская серия, собранная Толстым, была целиком приобретена Верджилом Брандтом, эксцентричным американским коллекционером.
Штемпели для этой пробной монеты не были отправлены в Тифлис, а потому могли быть использованы для изготовления новоделов, но крайняя их редкость утверждает обратное, как и является веским доказательством того, что новоделы не чеканились в Санкт-Петербурге и для других монет грузинской серии.
Один абаз образца 1804 года с номиналом «20» (копеек), а не принятыми «200» (динаров).
Однако, как в случае с дискуссией о новоделах выше, автор этой статьи вновь не согласен с общепринятыми замечаниями. Первоначально российское правительство намеревалось использовать для грузинских монет копеечные номиналы, а не местные номиналы в динарах. Серебряная монета достоинством в 200 динаров эквивалентна 20 копейкам, и это учитывалось в официальных документах по производству. Поэтому нет никаких сомнений в том, что образец был выполнен правильно и что он впоследствии не был принят, исходя из политических причин и местных особенностей, когда было решено использовать вместо него номиналы в динарах.
Есть еще один момент, который стоит учитывать в дискуссии о возможных новоделах грузинского чекана монет. В 1893 году, когда великий князь Георгий Михайлович опубликовал свод, в котором были монеты Пруссии, Грузии, Польши и Финляндии, некоторые грузинские монеты тогда были неизвестны, например, полуабаз 1807 года и две серебряные монеты 1817 года — один и два абаза. Это, в свою очередь, может указывать на то, что ни один официальный орган не предпринимал никаких усилий для хранения полного комплекта грузинских монет, отчеканенных на Тифлисском монетном дворе. Можно было бы подумать, что местные чиновники монетного двора должны были хранить такой комплект для постоянного учета (а затем переслать его в Санкт-Петербург после закрытия предприятия в 1834 года), но об этом ничего не известно.
Когда Станислас де Шодуар в начале 1830-х годов над своим знаменитым трехтомным трудом по российской нумизматике, он мог переписываться с представителями различных монетных дворов в попытке выяснить даты выпуска монет различных номиналов. Отсутствие нескольких подобных списков для выпусков Тифлисского двора, возможно, многое говорит о знаниях грузинских производителей о своей собственной чеканке.
Если действительно ни в Тифлисе, ни в Петербурге, не существовало никакого официального комплекта грузинских монет, это, в свою очередь, указывает на поразительное отсутствие интереса как со стороны местных жителей, так и коллекционеров из самой России. При таких обстоятельствах весьма сомнительно, что имело место быть какое-либо серьезное коллекционирование грузинских монет до публикации основополагающего труда Шодуара в конце 1830-х годов. Если бы существовал официальный набор и если бы интерес коллекционеров был проявлен, то мы могли бы ожидать увидеть, к примеру, новоделы известных раритетов этой серии, таких как монеты 1807 и 1817 годов, упомянутые выше. Быть может, столь же показательным является тот факт, что граф Иван Толстой не имел несколько раритетов грузинской серии, и нет сомнений в том, что он бы приложил немало усилий, дабы заполучить ранее неопубликованные экземпляры; аналогичным образом, в знаменитой коллекции Рейхеля также отсутствовали важные экземпляры грузинских монет.
Источник: Julian R.W. Olla podrida XVIII // Журнал Русского Нумизматического Общества № 76, 2003.
Перевод Екатерины Цветковой