Банковский монетный двор

БАНКОВСКИЙ МОНЕТНЫЙ ДВОР (из истории финансовой политики России в конце XVIII — начале XIX в.)

В Петербурге почти два века назад было построено монументальноe здание Ассигнационного банка, учрежденного Екатериной II для размена ассигнаций на звонкую монету. Здание банка строилось с 1783 по 1790 г. по проекту выдающегося зодчего второй половины XVlII в. Джакомо Кваренги, непосредственно руководившего возведением этого замечательного ансамбля. Ассигнационный банк было решено построить на месте уничтоженного пожаром 16 мая 1782 г. «Морского рынка», лавки которого размещались на незастроенном участке Садовой улицы, позади Гостиного двора. Это здание, памятник архитектуры XVIlI в., известно как Ассигнационный банк, но не все знают, что в его помещениях в конце XVIII в. был устроен монетный двор, чеканивший золотую и серебряную монету.

И. Г. Спасский, воссоздавая историю Петербургского монетного двора[1], уделил внимание и монетному двору в Ассигнационном банке, кратковременная работа которого по существу являлась продолжением деятельности Петербургского монетного двора.

Появление особого вида золотой и серебряной монеты называвшейся «банковой», и учреждение специального монетного двора для ее чеканки, было вызвано попыткой Павла I изменить сложившуюся к концу XVIII в. финансовую политику. Поэтому, мы полагаем, что исследование этих обстоятельств будет полезным дополнением уже известных по трудам И. Г. Спасского сведений о монетном дворе, учрежденном при Петербургском Ассигнационном банке и именовавшемся поэтому «Банковским». В данной статье использованы документальные материалы, позволившие проанализировать работу монетного двора при Банке за весь период его действия.

Вступление на престол в ноябре 1796 г. Павла I, не одобрявшего многих мероприятий своей матери — Екатерины II, ознаменовалось целым рядом реформ, затрагивавших как промышленное производство, так и финансовую политику Российской империи. 9 ноября 1796 г. Павел I подписал указ о рассмотрении в Государственном Совете плана передела медной, 16-рублевой в пуде монеты в 32-рублевую по проекту П. Зубова, принятому Екатериной II[2]. Затем особое внимание нового императора было обращено на введенные Екатериной II бумажные деньги («банковские государственные ассигнации»). Павел I, объявив ассигнации «истинным общенародным долгом на казне», решил уничтожить совсем бумажные деньги путем постепенного изъятия их из Обращения, в обмен на медную, а затем на серебряную и золотую монету[3].

Именным указом Государственному казначею А. И. Васильеву 10 декабря 1796 г. Павел I приказал: распустить «Особый комитет»[4], обратить в прежнее достоинство и вид всю легковесную медную монету, а собранную на монетных дворах медную монету (для перечеканки) передать в ассигнационные банки для размена ассигнаций[5].

Не были оставлены без внимания и наличные бумажные деньги, хранящиеся в ассигнационных банках. Павлом I было приказано все хранящиеся в банках ассигнации на сумму 5 316 665 руб. сжечь на площади перед дворцом, а остальные, уже выпущенные в обращение, сжигать по мере возвращения их в банк[6]. Выполняя повеление Павла I Государственному Совету — «перевесть в Государстве всякого рода бумажную монету и совсем ея не иметь», в декабре 1796 г. на Дворцовой площади зажгли костры, на которых демонстративно сжигались свозимые в огромных количествах ассигнации[7]. Только в 1797 г. было уничтожено ассигнаций на 628785 руб[8].

Но для того чтобы осуществить намеченную реформу, нужно было иметь большие запасы золотой и серебряной монеты. Поэтому для привлечения средств населения Павел I 24 января 1797 г. приказал открыть при Ассигнационном банке Контору для покупки драгоценных металлов. Последовавшим затем указом Сената 9 февраля того же года были оповещены все губернские правления и присутственные места об открытии этой Конторы «для подряда и покупки меди, покупки и выписки золота и серебра, на преобразование Государственных ассигнаций в монету»[9]. Одновременно был объявлен обмен ассигнаций на золотую и серебряную монету с лажем по 30 коп. на рубль, который затем был возвышен до 40 коп[10].

Дальнейшим развитием идей Павла I занялся Главный директор Ассигнационного банка Алексей Борисович Куракин. Пользуясь благосклонностью нового императора, Куракин в ноябре 1796 г. представил Павлу I доклад, в котором предложил устроить в помещении Ассигнационного банка на Садовой улице специальный монетный двор для чеканки золотой и серебряной монеты особого рода, так называемой «банковой», предназначаемой «для преобращения ассигнаций в истинную монету». Куракиным предлагалось изготовлять банковую монету — золотые червонцы и серебряные рубли, но без указания на них стоимости, из металлов Ассигнационного банка. Вся выбитая монета должна доставляться в правление банка[11]. Доклад Куракина был принят и утвержден Павлом I, что придало ему силу законодательного акта. Одновременно были утверждены рисунки золотой и серебряной монеты, приложенные к докладу Куракина.

Для реализации предложения Куракина, генерал-прокурор А.Н.Самойлов предложил 26 ноября 1797 г. Петербургскому монетному департаменту срочно приготовить монетные штемпеля и начать на Петербургском монетном дворе чеканку банковой монеты до тех пор, «пока устроен будет при Банках особый монетный двор»[12].

Одновременно с подготовкой к уничтожению ассигнаций Павлом I принимались меры по упрочению курса золотой и серебряной монеты. 2 декабря 1796 г. им был подписан именной указ Главному директору Ассигнационного банка Куракину, которым предписывалось чеканить золотую банковую монету 94 2/3 пробы[13]. (Золотые монеты при Екатерине II чеканились из золота 88 пробы, за исключением червонцев.) Для серебряной же монеты была установлена 83 1\3 проба вместо 72 пробы, бывшей при Екатерине II[14]. Кроме того, Павел I позаботился и об увеличении веса серебряной монеты. Как известно, указом Петра III 17 января 1762 г. был узаконен выход из фунта лигатуры 72 пробы серебряной монеты на 17 руб. 6 2/3 коп.[15], а манифестом от 20 января 1797 г. «О делании монет» Павел I приказал «бить монету превосходнейшую» — на 14 руб. из фунта серебряной лигатуры[16]. Этим манифестом, восстанавливающим полновесный серебряный рубль Петра I 1704 г., достигалось, по мнению Павла I, «утверждение внутреннего и внешнего доверия» к серебряной российской монете, «порча» которой в фискальных целях была ранее обычным явлением. Таким образом, серебряную монету, в первую очередь банковую, начали чеканить при Павле I из серебра повышенной пробы и большего веса, чем при Петре III и Екатерине II, то есть была изменена не только проба, но и монетная стопа. Павловский рубль, достигнув веса 29,25 г, стал значительно весомее своего предшественника (на 5,25 г.), а содержание чистого серебра в нем возросло на 7,4 г, что привело к повышению его покупательской способности на 41%[17].

Не ограничившись выпуском новой, более тяжелой и высокопробной серебряной монеты, Павел приказал в том же Манифесте «О делании монет» переделывать по новому образцу всю серебряную монету прежних выпусков по мере поступления ее в казначейство. В 1797 г. из-за больших расходов на выкуп ассигнаций, серебряную монету для передела собрать не удалось, а затем обстоятельства, описанные ниже, вынудили Павла I в конце этого же года отменить намечавшийся передел. Благодаря этому серебряная монета XVIII в. сохранилась во всем ее многообразии до наших дней.

На Петербургском монетном дворе, проявив большую оперативность, изготовили монетные штемпеля и в декабре 1796 г. отчеканили первые экземпляры «банковой монеты» без обозначения стоимости: золотой – по типу червонца и серебряной – формата рубля, увеличенного веса. Эти пробные образцы монет были представлены Павлу I и им одобрены, после чего генерал-прокурор обратился 1 января 1797 г. к Директору горных и монетных дел М.Ф.Соймонову с предложением ускорить выделку банковой монеты. Монетный департамент уже 3 января получил об этом указание Соймонова, и в январе же на Петербургском монетном дворе началась чеканка золотой и серебряной банковой монеты штемпелями, датированными 1796 г.[18]

Следующим мероприятием Павла I было учреждение монетного двора при Ассигнационном банке. 25 апреля 1797 г. был утвержден проект, по которому новый монетный двор должен был разместиться в помещении Петербургского Ассигнационного банка на Садовой улице, заняв часть банковых кладовых[19]. Согласно проекту, на Банковском монетном дворе намечалось использовать для монетного производства следующее основное оборудование: семь станов для тиснения монет, семь обрезных станов, шесть пар приводных валов для плющения полос золота и серебра и двенадцать плавильных печей. Проектная мощность нового двора была рассчитана на ежегодный выпуск 150 млн. монетных кружков или ежедневно по 411 тыс. монет. На устройство монетного двора ассигновалось 100 тыс. руб. из прибылей от банковых заводов и средств, предназначенных на закупку драгоценных металлов.

Идея создания при Ассигнационном банке собственного монетного двора была не новой и возникла еще при Екатерине II. В указе от 28 июня 1786 г. об учреждении Государственного заемного банка было записано: «Дозволяем нашему Ассигнационному Банку завести… монетный двор и на оном бить деньги золотыя и серебряныя из выписываемых ими золота и серебра в слитках и монете чужестранной, а медные из меди внутри государства покупаемой»[20].

Но с 1786 г. был установлен размен ассигнаций только на медную монету, и Ассигнационный банк стал менее заинтересован в золотом и серебряном переделе, а ради чеканки только одной медной монеты устройство нового монетного двора едва ли было оправданным. По-видимому, из таких соображений это предложение тогда не было осуществлено.

Банковский монетный двор создавался в преддверии XIX в. Для оснащения его новейшим оборудованием был приглашен известный тогда специалист по промышленному производству Карл Карлович Гаскойн, под руководством которого были сооружены несколько крупных промышленных предприятий, в том числе Ижорский Адмиралтейский завод в Колпино. В 1797 г. уже были подготовлены сметы расходов на устройство и планировку размещения оборудования монетного двора, в котором впервые в русском монетном производстве преду­сматривалось использование движущей силы паровых машин. Для Банковского монетного двора была доставлена с закрытого в 1794 г. Воицкого золотого рудника, в Кемском уезде Олонецкой губернии, паровая машина, применявшаяся там для привода водооткачивающего шахтного насоса. Эта машина была построена на Александровском заводе в г. Петрозаводске в 90-х гг. XVIII в.[21] Вторая паровая машина была построена на том же заводе в 1797 г. по специальному заказу Банковского монетного двора вместе с другим оборудованием для монетного производства[22].

В самый разгар работ по устройству при Банке монетного двора, предназначавшегося для чеканки золотой и серебряной монеты особого рода, так называемой «банковой», выяснилось, что в этой монете уже нет необходимости. Выпуск банковой монеты был отменен в октябре 1797 г., как только стала очевидной невыполнимость финансовых проектов Павла I[23].

Неудачное завершение начатых Павлом I экспериментов в области российского денежного обращения можно объяснить следующим. Введенные в обращение в 1769 г. русские бумажные деньги сначала разменивались на серебряную и медную монету. Но усиленная эмиссия ассигнаций привела к тому, что в 1786 г. правительство вынуждено было прекратить размен ассигнаций на серебро, а с середины 90-х гг. XVIII в. — и на медные деньги, после чего началось сильное обесценение бумажных денег[24]. Чрезмерный выпуск ассигнаций вызвал рост дефицита в государственном бюджете России во второй половине XVIII в.[25]. Кроме того, для покрытия больших государст­венных расходов, вызванных русско-турецкой войной 1768—1774 гг., Россия была вынуждена получить в Голландии первый иностранный заем — 2 млн. руб.[26], а к 1796 г. общая сумма внешних долгов Российской империи достигла уже 41,4 млн. руб.[27] Павел I пытался упорядочить государственный кредит, расстроенный инфляцией бумажных денег, путем изъятия обесцененных ассигнаций с разменом их сначала, по-преж­нему, на медную монету (свезенную в ассигнационные банки после восстановительной перечеканки 1796—1797 гг.), а затем на серебряную и даже на золотую монету. Но свободный раз­мен ассигнаций, который пытался ввести Павел I, был очень быстро прекращен из-за очевидной невозможности получения монеты на баснословную сумму 157 703 640 руб., необходимую для выкупа ранее выпущенных ассигнаций[28]. Унаследованный Павлом I огромный бюджетный дефицит Российской империи вынудил его отказаться от проведения намеченной им финансовой политики — ликвидации ассигнаций и укрепления курса золотой и серебряной монеты. Для разрешения фискальных затруднений правительство Павла I было вынуждено прибегнуть к усилению эксплуатации монетной регалии. Это достигалось, главным образом, за счет резкого повышения эмиссии бумажных денег, тех самых, которые Павел I пытался уничтожить в начале своего правления. За годы пребывания у власти Павла I было выпущено вновь бумажных денег на сумму 56 284 935 руб.[29], а к 1801 г. количество ассигнаций, находив­шихся в денежном обращении, достигло колоссальной цифры — 212 млн. руб.[30]

Из-за недостатка в России драгоценных металлов оказалась такой же беспочвенной, как и намерение Павла I искоренить ассигнации, попытка укрепления курса золотой и серебряной монеты. Уже в октябре 1797 г. Павлом I было принято решение о снижении веса серебряной монеты, которую стали чеканить на 19 руб. 75 25/81 коп. из фунта лигатуры (вместо 14 руб.). Манифестом Павла I от 3 октября 1797 г. был узаконен выпуск легковесной серебряной монеты, но это изменение монетной стопы не сопровождалось уменьшением пробы, которая сохранялась по-прежнему высокой (83 1/3) для всех номиналов серебряной монеты.[31] Поэтому павловские легковесные рубли (весом 20,73 г) и рубли Екатерины II стали равноценны по содержанию в них чистого серебра (из одного фунта серебра — 22 руб. 75 5/9 коп.). Но по весу павловский рублевик оказался ненамного легче (на 3,26 г) рубля Екатерины II за счет умень­шенного содержания в нем лигатурных присадок.

Выпуск золотой монеты также был ограничен. В 1797 г. была последняя в России чеканка червонцев, а в последующие годы выпустили на небольшую сумму (50 тыс. руб.) полуимпе­риалы (пятирублевики), для которых по специальному указанию в Манифесте от 3 октября 1797 г. сохранялась 94 2/3 проба.[32]

В создавшейся к 1799 г. обстановке не могло быть и речи о чеканке банковой монеты на новом монетном дворе, и выпуск ее ограничился только тем небольшим количеством червонцев и рублей (без указания стоимости), которое было приготовле­но в 1797 г. Петербургским монетным двором, но с датой «1796» и буквами «Б-М».

Но отмена выпуска банковой монеты в октябре 1797 г. не отразилась на устройстве монетного двора на Садовой улице, которое успешно продолжалось. Оказалось, что организация при Банке монетного двора была очень своевременной, потому что позволяла поручить этому двору весь монетный передел и давала возможность остановить для перестройки старый, пришедший в негодность Петербургский монетный двор.[33]

Петербургский монетный двор, основанный еще Петром I, размещался сначала в тесных и неудобных для работы казематах Трубецкого бастиона Петропавловской крепости, а затем для расширения монетного производства там же был выстроен Нарышкинский бастион[34]. Труд монетчиков в крепости был очень тяжел и изнурителен, так как там использовались устаревшие монетные станы и преобладал ручной труд рабочих. Объясняется это тем, что в крепости не было возможности ис­пользовать энергию воды, широко применявшуюся в русском промышленном производстве XVIII в, и в частности на монетных дворах Урала и Сибири[35]. К исходу XVIII в. монетный двор в крепости стал единственным поставщиком золотой и серебряной монеты, а также медалей и других знаков отличия. Но Петербургский монетный двор, становясь ведущим пред­приятием, все больше отставал от других монетных дворов по своей энерговооруженности[36]. Поэтому к концу XVIII столетия назрела неотложная необ­ходимость коренной реконструкции монетного двора в крепо­сти. Но остановить на нем монетный передел оказалось возможным только в 1799 г. после окончания устройства монетного двора в Банке.

Новое помещение Петербургского монетного двора было решено строить в Петропавловской крепости, против собора, по проекту архитектора А. Порта, утвержденному Павлом I 17 марта 1800 г.[37]

Пока шли подготовительные работы и проектирование нового здания монетного двора, а также велись переговоры в Англии о закупке там паровых машин и новейшего оборудо­вания для монетного производства, было решено ускорить ус­тройство монетного двора в Ассигнационном банке для временного размещения там Петербургского монетного двора.

Указом от 15 декабря 1798 г. Павел I приказал: «Осмотреть все машины, устроенные для делания монеты как на здешнем монетном дворе так и при Ассигнационном банке и подать про­жект, каким образом привести их в лучшее состояние»[38]. Вы­полнявший это распоряжение К. Гаскойн 25 января 1797 г. доложил, что хотя Банковский монетный двор создан для чеканки банковой монеты, но за ее неустановлением можно делать на нем общегосударственную, до привоза машин из Англии[39]. Последовавшим затем именным указом Павла I 13 февраля 1799 г. К. К. Гаскойну поручалось устройство монетного двора в Банке[40]. Подготовка банковских помещений к установке оборудования для монетного передела была закончена к 30 мая 1799 г., и Гаскойн тогда же доложил генерал- прокурору Лопухину, «что до привозу из Англии машин можно приступить к перемещению монетного двора из С.-Петербург­ской крепости в Банковский дом»[41].

В сентябре 1799 г. был полностью завершен монтаж паровых машин и всего необходимого оборудования в помещениях Ассигнационного банка, куда также была перевезена и установлена часть пригодных монетных станов из крепости. На старом монетном дворе тогда же были прекращены все работы. Для работы во вновь созданном монетном дворе были переведены рабочие и технический персонал Петербургского монетного двора. На Банковском монетном дворе все оборудование было установлено, опробовано и полностью подготовлено к действию в очень короткий срок, несмотря на большие трудности, связанные с приспособлением к монетному производству движущей силы паровых машин.

О полной готовности к работе монетного двора на Садовой улице Гаскойн доложил 27 сентября 1799 г. и уведомил, что монетный передел там может быть начат через две недели после получения на то указания, а выпуск монеты, по его мнению «…в месяц до равного количества с крепостным довести возможно»[42].

В конце 1799 г. Банковский монетный двор начал чеканить золотую и серебряную монету. К нему же перешло изготовле­ние всех медалей, жетонов и знаков отличий, ранее выпускав­шихся Петербургским монетным двором.

Золотую монету в правление Павла I Банковский монетный двор выпускал с 1799 по 1801 г. только пятирублевого достоин­ства (полуимпериалы) со знаком Петербургского монетного двора — СМ (в 1800 г. с буквами СМ и СП). Золотым пере­делом руководили минцмейстеры Петербургского двора Алексей Иванов (1799 г.), Осип Мейджер (1800 г.) и Александр Иванов (1801 г.), инициалы которых помещались в правом нижнем углу картуша на оборотной стороне монеты.

Серебряная павловская монета выпускалась монетным двором в Банке с 1799 по 1801 г. следующих номиналов: 5 коп., 10 коп., полуполтинник, полтина, рубль. Все монеты имели знак монетного двора — СМ, и только пробные полуполтинники 1800 г. были выпущены с буквами — СП. Серебряным переделом ведали минцмейстеры Петербургского двора Миха­ил Бобровщиков и Алексей Иванов (1799 г.), Осип Мейджер и Александр Иванов (с 1800 по 1801 г.) и Федор Цетреус (в 1799 и 1801 гг.), инициалы которых помещались так же, как и на золотых монетах[43].

При Александре I на Банковском монетном дворе был во­зобновлен в 1802 г. выпуск золотой и серебряной монеты с сохранением установленных Павлом I их пробы и веса, но по новым рисункам, утвержденным указом от 1 октября 1801 г.[44] Золотая монета выпускалась двух номиналов: империал (10 руб.) и полуимпериал (5 руб.) со знаком монетного дво­ра — СПБ. Только в одном 1803 г. империалов не чеканили совсем, а полуимпериалы были изготовлены пробные. Золо­тым переделом в начале правления Александра I продолжал руководить Алексей Иванов, а затем сменивший его в 1802 г. Христофор Лео. Инициалы минцмейстера также продолжали помещать на золотых монетах нового типа, но известны монеты 1802 г. без знака минцмейстера[45]. К чеканке серебряной моне­ты нового образца (при Александре I) на Банковском монет­ном дворе приступили с некоторым опозданием — в 1802 г. Объяснить это можно следующими обстоятельствами. В 1801 г. готовились разнообразные варианты пробных рублей, в том числе без букв СПБ и с портретом императора (гравирован­ные Главным медальером Петербургского двора Карлом Леберехтом), представляющие в наше время большую редкость. Но старания медальеров по изготовлению различных образцов портретных монет оказались безуспешными, так как все пробы отвергались Александром I[46]. Вероятно, из-за этого серебряные монеты нового образца для обращения в этом году Банковским монетным двором не выпускались.

Регулярный выпуск серебряной монеты нового образца на­чался только в 1802г. С 1802 по 1805 г. чеканились следую­щие монеты: 10 коп., полуполтинник, полтина и рубль — все со знаком Петербургского монетного двора СПБ. Начальни­ком монетного отделения, чеканившего серебряную монету, сначала был Александр Иванов, а в 1803 г. его заменил Федор Гельтман. Знак минцмейстера с 1802 г. стали помещать на ли­цевой стороне серебряной монеты, под орлом[47].

Выпуск медной монеты на Банковском монетном дворе вообще не планировался, но медальерами Петербургского монет­ного двора были предусмотрительно заготовлены штемпеля для чеканки двухкопеечников 1802 г. со знаком Петербургского монетного двора — СПБ, с портретом Александра I (работы Карла Леберехта)[48].

Но эти образцы не были утверждены, и поэтому в наше вре­мя портретные двухкопеечники 1802 г. известны только как новодельные.

С момента пуска монетный двор на Садовой улице неук­лонно наращивал производительность. Если за весь 1800 г. им было выпущено золотой и серебряной монеты на сумму 2 365 015 руб. 70 коп., то в 1801 г. выпуск монет достиг 4 148 100 руб. 90 коп.[49]

Интересно отметить, что на протяжении всего 1801 г. там чеканилась только монета павловского образца, хотя в начале этого года в результате дворцового переворота Павел I по­гиб. Вступивший на престол 12 марта 1801 г. Александр I утвердил указ о выпуске монеты нового образца только 1 ок­тября этого года, а к чеканке вновь утвержденных образцов монет приступили на Банковском монетном дворе лишь в 1802 г.

Использование энергии пара в монетном производстве на Банковском монетном дворе позволило ускорить процесс чеканки монет и благодаря этому значительно увеличить их годовой выпуск, сравнительно со старым двором, перерабатывавшим ежегодно серебра на сумму около 2,5 млн. руб. [50]. Средняя производительность Банковского монетного двора за шестилетие составила 3 933 508 руб. и была примерно в 1,5 раза выше производительности Петербургского двора в крепости. Максимальной производительности новый монетный двор достиг в 1802 г., выпустив золотой и серебряной монеты на общую сумму 6 202 176 руб. Золотой монеты было выпущено (за шестилетие) примерно в шесть раз меньше, чем серебряной[51].

Высокое качество монет и медалей, чеканенных с 1799 по 1805 г. новым монетным двором, подтверждает, что монетные станы с паровым приводом работали отлично, а персонал этого двора за очень короткое время успешно овладел новыми механизмами монетного производства.

На диаграмме, показывающей по годам изменение производительности Банковского монетного двора, можно заметить, что выпуск монеты Банковским монетным двором был неравномерным. Объясняется это только тем, что загрузка монетного двора в Банке зависела, главным образом, от поставки сырья (драгоценных металлов), а по своим техническим возможностям новый монетный двор мог бы выпускать ежегодно монет не менее чем на шесть млн. руб.

Изменение выпуска монет Банковским монетным двором по годам: 1 — серебряная монета, 2- золотая монета

По данным Шодуара, добыча серебра в России (Екатеринбургскими и Колывано-Воскресенскими заводами, а также Нерчинскими рудниками) с 1799 по 1805 г. составляла около 7650 пудов (125,5 т)[52]. Из этого количества серебра можно было изготовить монеты не многим более чем на шесть млн. руб. (на выпуск 1 млн. серебряных ­монет расходовалось око­ло 20 т серебра)[53], а Бан­ковский монетный двор, выпустивший серебряной монеты на 20 112 143 руб.50 коп., переработал за шестилетие более 400 т серебра. Таким образом, из серебра, поставленного отечествен­ной горнорудной промышленностью, была изготовлена на Бан­ковском монетном дворе, примерно, третья часть серебряных монет, а остальные выпускались из серебра привозного и за­купленного у населения. Весьма существенным дополнительным источником снабжения золотом и серебром монетного двора оказался ввоз в Россию драгоценных металлов в слитках и в виде монет, главным образом из стран Западной Европы (Гол­ландия, Германия, Италия), а также и с Востока (Турция)[54].

Всего (за шесть лет) Банковский монетный двор выпустил золотой и серебряной монеты на сумму около 24 млн. руб., сделав этим существенный вклад в экономику России[55]. Оче­видно, что старый монетный двор в крепости по своим техниче­ским возможностям едва ли мог бы выпустить за этот же пе­риод монеты более чем на 15 млн. руб.

Первого января 1801 г. по именному указу, данному Сена­ту, Монетный департамент был передан в Берг-коллегию[56]. С этого времени Банковский монетный двор находился под не­посредственным управлением президента Берг-коллегии А. Алябьева, заменившего Гаскойна, вплоть до закрытия двора 22 октября 1805 г.[57] Таким образом, почти все монеты со зна­ком Петербургского монетного двора и медали, выпускавшие­ся в 1799—1805 гг., были отчеканены на Банковском монетном дворе, знак которого Б-М так и не появился ни на одной из многих миллионов выпущенных им монет.

События, связанные с так называемой «банковой монетой», оказали самое непосредственное влияние на судьбу ее создателя — князя А. Б. Куракина. Будучи с давних пор фаворитом Павла I, Куракин, занимавший при Екатерине II только скромный пост Главного директора Ассигнационного банка, был незамедлительно привлечен вступившим на престол императором к участию в решении важных государственных дел. Уже на третий день своего правления, 9 ноября 1796 г. Павел I пригласил Куракина в Государственный Совет, а затем Куракин оказался одним из главных советников Павла I в области финансовой политики[58]. Программное заявление Павла I в Государственном Совете о том, что «нужно не токмо умно­жение медной монеты в нынешнем достоинстве, но и померное уничтожение ассигнаций»[59], видимо, побудило Куракина выступить с предложениями о выпуске банковой монеты «для преобращения ассигнаций в истинную монету» и об учреждении при Банке специального монетного двора для чеканки этой монеты[60]. Как уже отмечалось выше, Павлом I был одобрен доклад Куракина, который после этого очень оперативно организовал чеканку банковой монеты на Петербургском монетном дворе. Усердие Куракина в проведении новой финансовой политики было замечено Павлом I и вознаграждено целым потоком монарших милостей. Указом Сената 16 ноября 1796 г. тайный советник Куракин был назначен присутствующим в Коллегии иностранных дел и в тот же день — вице-канцлером[61]. Затем 4 декабря 1796 г. Куракина назначают генерал-прокурором и присутствующим в Государственном Совете[62]. Дополнительно Куракину было поручено Министерство уделов, а затем он был награжден орденом Александра Невского и ему было пожаловано поместье в Тамбовской губернии[63].

Но после того как финансовая политика Павла I потерпела фиаско и банковая монета оказалась ненужной, инициатор ее создания и участник неудачных экспериментов в области де­нежного обращения — князь А. Б. Куракин оказался в опале, и указом Павла I, данным Сенату, он был уволен от всех дел[64].

Павел I неоднократно выражал настойчивое желание за­крыть монетный передел в Банке, но затянувшееся устройство монетного двора в Петропавловской крепости не позволило осуществить его намерение. 13 декабря 1797 г. министр финан­сов уведомил Главного директора Берг-коллегии М. Ф. Сой­монова о том, что Павел I приказал все наличное на Петер­бургском монетном дворе золото и серебро переделать на Бан­ковском монетном дворе, а затем этот передел закрыть и даль­нейшую выделку монеты производить только в крепости[65]. Но повеление Павла I о закрытии монетного передела в Банке выполнить тогда было невозможно из-за того, что крепостной монетный двор был совершенно не подготовлен к работе. За­тем, в именном указе, последовавшем на доклад Соймонова, 9 августа 1800 г. Павел I приказал: начать чеканку монеты в крепости, как только там будет установлена паровая машина (временно в одном из провиантских магазинов), а передел в Банке после этого прекратить. Соймонов же в своем докладе сообщал, что хотя паровая машина и может быть установлена в крепости к осени 1801 г., но приступить там к тиснению моне­ты он считает преждевременным и просит разрешить продол­жать чеканку монеты в Банке до тех пор, пока не будет пол­ностью отстроен крепостной двор[66].

Установка паровых машин М. Болтона и другого, изготов­ленного в Англии оборудования в новом здании Петербургско­го монетного двора Петропавловской крепости оказалась очень сложной и трудоемкой, и поэтому была закончена только к осени 1805 г.[ С Банковского монетного двора тогда же было отправлено в крепость все годное и необходимое там для мо­нетного производства оборудование и туда же был переведен весь персонал. Петербургский монетный двор в крепости после шестилетнего перерыва начал действовать с 22 октября 1805 г.[67] Монетный двор при Ассигнационном банке утратил свое значение и тогда же был закрыт.

Следует отметить, что опыт создания монетного двора на Садовой улице показал, что русское машиностроение в конце XVIII в. было способно создавать паровые двигатели, а рус­ские мастера-умельцы могли использовать их для привода монетных станов. Банковский монетный двор, на котором впер­вые русское монетное производство было переведено на паро­вую энергию, послужил хорошей школой для подготовки опыт­ных мастеров монетного производства, способных управлять механизированным оборудованием. Новая технология машин­ной чеканки монет, освоенная на Банковском дворе, вызвала совершенно иную специализацию персонала, труд которого пришлось там организовывать по-новому, отходя от устарев­ших традиций мануфактурного монетного производства XVIII в.

Из-за ограниченного выпуска[68] банковая монета давно уже стала нумизматической редкостью — предметом вожделения многих поколений собирателей. Но отдельные экземпляры подлинной банковой монеты сохранились до наших дней в крупных нумизматических коллекциях, как, например, в собра­ниях Государственного Исторического музея в Москве, Государственного Эрмитажа и многих республиканских и областных музеев. На таблице показаны золотая и серебряная банковые монеты 1796 г. из собрания Государственного Исторического музея.

Для удовлетворения возраставшего собирательского спроса на банковую монету Петербургский монетный двор в XIX в. по заказам собирателей чеканил новодельную серебряную банковую монету. Но так как штемпель оборотной стороны рублевика Б-М не сохранился, то для чеканки новоделов ис­пользовали имевшиеся на монетном дворе штемпеля реверса обычных павловских рублей 1798—1801 гг. Такие комбиниро­ванные новоделы легко опознаются, потому что кроме знака монетного двора Б-М (на лицевой стороне) имеют еще (на оборотной стороне) знак Петербургского монетного двора С-М (С.-Петербургская монета) и инициалы минцмейстера этого же двора (Ф-Ц или О-М)[69].

Примечания.

В.Т.Корецкий

Труды Государственного ордена Ленина исторического музея. Выпуск № 53, 1980 г.