Вокруг коронации Николая I с позиций монетной иконологии

Рис. 1. Antoin Maurin XIX.

Прежде чем приступить к изложению материала, автор настоящей работы считает необходимым определиться в соответствую­щей дефиниции. Термины “двойной”, “совмещенный”, “парный” применительно к портретам на монетах и медалях использованы в тексте для краткости. Полную и точ­ную формулировку можно найти в великок­няжеском труде при описании империала 1836 года: “Головные изображения Императора Николая I и Императрицы Александры Федоровны влево, одно за дру­гим” [2].

Итак, среди памятных и юбилейных рус­ских монет особое место занимает экземпляр, подготовленный к чеканке по случаю 10-летия коронации Николая I (рис. 2). В.В. Уздеников насчитывает “всего 12 действи­тельно юбилейных и памятных монет”, выпущенных в России за 80 лет с 1834-го по 1914 год [14]. Среди них указанный червонец не значится. Уважаемый автор отнес этот экземпляр в категорию донативных (подарочных) и сувенирных монет [12]. Такое решение выдающегося нумизмата очевидно обусловлено следующим обстоя­тельством.

Рис. 2. 10 рублей. 1836.

В одной из своих работ В.В. Уздеников констатирует: “…для того, чтобы кружок из драгоценного металла действи­тельно превратился в монету, недостаточно проставить на нем фиктивное значение номинала и обозначить выпускающую орга­низацию; для такого превращения необходи­мо, чтобы этот кружок был пригоден для выполнения всех тех функций, которые при­сущи любому денежному знаку текущего выпуска” [14]. Упомянутыми функциями искомый золотой 10-ти рублевик не обладал по той простой причине, что в обращение не поступил и стал известен лишь по новоделу, и благодаря архивным документам, изло­женным, в частности, вел. кн. Георгием Михайловичем, на которых остановимся чуть ниже.

Рис. 3.  285-246.

Справедливости ради стоит отметить, что некоторые намеки на существование подлинного империала можно обнаружить в Корпусе Русских Монет. Вел. кн. Георгий Михайлович посчитал нужным изложить: “У Шуберта помечено, что империал нахо­дится в Эрмитаже; между тем ныне этого экземпляра в Эрмитаже не оказывается. Так что пришлось поместить изображение ново­дельного экземпляра 1875 года ” [3]. Далее следует уточнение, указывающее, что лице­вая сторона, где изображены портреты “настоящая, а оборотная сторона чеканена вновь приготовленным штемпелем …”. Георгий Михайлович излагает причины такой штемпельной комплектации, ссылась на сведения, полученные им от начальника монетного двора Н.П. Фоллендорфа. Со слов последнего в 1875 году во время прове­дения ревизии Минц-Кабинета Монетного Двора были обнаружены штемпели искомо­го империала. По распоряжению Министерства Финансов были выбиты толь­ко три экземпляра монет, из-за “дурного состояния” штемпеля оборотной стороны с указанием номинала и круговой надписи. Чеканка была продолжена уже с новорезанным штемпелем, и, как следует из сведений начальника Монетного Двора, было изготов­лено всего три образца и “несколько штук для любителей”.

Таким образом, если подлинные экзем­пляры существовали, то их число измеряет­ся тремя штуками и все они отличались дефектными оттисками оборотной стороны. Подавляющее большинство империалов, если не все, с которыми имеют дело совре­менные нумизматы, являются новоделами. Точку в этой истории ставит В.В. Уздеников: “Ни одного подлинного экземпляра этой монеты отчеканено не было, хотя оба штем­пеля для нее были изготовлены, и штемпель аверса использовался для чеканки хорошо известной золотой медали. Штемпель ревер­са был вырезан для новодела заново” [13].

Рис. 4. 285-246.

Напомним, что классики отечественной нумизматики отрицательно относились к новодельным монетам, которые В. В. Уздеников называл “специфическими под­дельными монетами, отчеканенными в монетном металле на государственных монетных дворах по заказам коллекционеров-любителей…” [11]. Вместе с тем уважае­мый автор в той же работе не исключил позитивное значение такой монетовидной продукции: “Конечно, новоделы, отчеканен­ные подлинными штемпелями, представ­ляют несомненный научный интерес, но только в тех довольно редких случаях, когда подлинные монеты, отчеканенные этими штемпелями, не сохранились или же вообще не чеканились” [10]. Следуя логике класси­ка, можно отнести червонец 1836 года к категории таких достойных для исследова­ния новоделов.

Первые упоминания о предмете настоя­щего интереса обнаруживаются в Предписании от 4 октября 1835 года на имя начальника С.-Петербургского Монетного двора. В документе помимо основных уста­новок говорится, что Министр Финансов поручает изготовить медаль “представляю­щая портреты Государя и Государыни рядом одного за другою, как встречается на древ­них Греческих монетах” [2]. Примечательно, что министр граф Канкрин адресует внима­ние монетчиков к древнегреческим классическим образцам медальерного искусства, что свидетельствует о высокой степени ком­петенции и образованности Министра Финансов. Очевидно, Канкрин был знаком с монетами Древней Греции, одна из которых представлена на рисунке 3. Вместе с тем министр, имевший немецкое происхожде­ние, воспитывавшийся в немецких княже­ствах, там же учившийся в гимназии и окон­чивший Марбургский университет, видимо не владел в достаточной мере исторически­ми сведениями о русском медальерном искусстве. Иначе бы он, кроме греческих и баварских предметов малой пластики, мог обратиться к замечательным образцам монет и медалей, выпущенных в период предше­ствующих царств династии Романовых. Так медаль “с изображением Государя и Государыни рядом, одного за другою”, отче­каненная по случаю восхождения на трон Екатерины I, могла бы служить идеологиче­ским и композиционным примером для соз­дания коронационного юбилейного знака Николая I (рис. 5).

Рис. 5. 1724.

По всей видимости, заинтересованных сторон весьма заботило, чтобы медаль (согласно документу № 138 речь идет о медальной монете) соответствовала доминирующему тогда в Европе стилю ампир и отвечала запросам моды в оформлении пла­тежных средств западных держав. Поэтому опора на древнегреческую архаику показалась малой и, как следует из того же Предписания, предлагалось взять за основу “подобную медаль, изображавшую Баварского Короля с Королевой”. Последнюю рекомендацию сформулировал автор Предписания, которым был Управляющий департаментом Горнорудных и Соляных дел генерал-лейтенант Карнеев. При этом он, ссылаясь на документ (предпи­сание за № 631), имевший непосредственное отношение к доставленным из Мюнхена конвенциальным талерам, благоразумно сделал поправку — “сколько я припомнить могу”, — так как среди баварских талеров такой монеты нет. Существует коронацион­ный экземпляр Людвига I, но брать его за основу не представлялось возможным, поскольку оформление монеты не пред­усматривало изображения совмещенных августейших портретов (рис. 6).

Рис. 6. 1825.

Однако монеты и медали с двойными портретами не были редкостью среди евро­пейских предметов медальерного искусства (рис. 7). Поэтому петербургским монетчи­кам самого высокого уровня было с кого и с чего брать пример.

В упомянутом выше Документе № 137 также дана рекомендация поручить обозначенное дело медальеру Губе, которому пред­писывалось явиться к Канкрину “для испрошения дальнейших по сему предмету прика­заний”. Последнее обстоятельство демонстрирует факт того, на сколько серьезно относился Министр Финансов к задуманному мероприятию.

Рис. 7. 1692.

В марте 1836 года штемпели были гото­вы: на аверсе — с изображением “портретов Государя и Государыни рядом как встречает­ся на древних Греческих монетах”, и на реверсе — с надписью “десять рублей и год, как на полуимпериале”. Начальник Санкт.- Петербургского Монетного Двора генерал-майор Эллерс предъявил изготовленные слепки с указанных штемпелей и ожидал получить разрешение на их закалку и после­дующую чеканку монет [2].

Рис. 8. XIX.

Настала очередь Министра Финансов представить заготовки 10-рублевика Николаю для высочайшего одобрения, что и было им сделано в короткие сроки. Однако разрешения на выпуск монет не последова­ло. Мотив отказа императора чеканить на государственных монетах свой профиль, в том числе и в купе с изображением супруги, до конца не ясен. Рескрипт Николая гласил: “Государю Императору угодно, приготов­ленный империал с портретами двух лиц, приготовить не в виде монеты, а медали, без надписи и цены” [2]. Медальер Губе вновь берется за работу и режет штемпель реверса с изображением императорского вензеля. В апреле 1836 года двадцать две золотые и одна серебряная медали были преподнесены Николаю I (рис. 9). Медали были предна­значены для вручения важным гостям и при­ближенным.

Рис. 9.

Юбилейная медаль своими функциями возвращает к событиям десятилетней давности, когда Николай венчался на царство. Торжественная церемония проходила 22 августа 1826 г. в Успенском соборе Московского Кремля (рис. 8). С. Амелехина, изучавшая церемониал коронации в Российской империи, подчеркивает: “Коронация издревле являлась важнейшим государственным, сакральным и юридиче­ским актом, придававшим в глазах народа легитимность власти” [1]. Уважаемый автор повествует, что обычай раздачи золотых и серебряных медалей зародился еще в период коронации византийских императоров и впоследствии был скопирован европейски­ми дворами.

Рис. 10.

Коронационная медаль Николая I была исполнена В. Алексеевым, зарекомендовавшим себя одаренным искусным медальером (рис. 10). Е.С Щукина характеризует работу мастера следующими словами: “Портреты Николая I на коронационных и ранних наградных медалях отмечены особой эле­гантностью и артистизмом отделки дета­лей…” [16]. Медали, изготовленные из золо­та и серебра, отличались по “разборам”, то есть по весу и размерам. Их раздача прохо­дила перед торжественным обедом в Грановитой палате. «По повелению, данно­му Государем Императором, министр финансов поднес Государыням Императрицам медали, приготовленные по случаю св. коронования, кои затем раздава­лись приглашенным к столу лицам» [6].

Выдавались медали согласно приготов­ленным спискам. Вручал их специально выделенный чиновник. Например, духовные лица получали медали из рук берг-инспектора. Серебряные медали первой степени (“первого разбора’) предназначались для архимандридов, второй — для духовных лиц рангом пониже — иеромонахов, протеиреев, а просвитерам и протодьяконам полагались “коронационные милости” третьего разряда. Обер-прокурор Синода получил золотую медаль “третьего разбора”.

Награждались первые чины Двора и ино­странные послы. Новодельные медали из платины и бронзы чеканились позднее под­линными штемпелями.

Рис. 11. Arnold Joseph Pingret.

Представляет интерес трактовка изобра­жения императора на коронационной медали, изготовленной бельгийским и француз­ским медальером Пингре Жозефом Арнольдом (или Арну) (рис.11).

На аверсе круговая надпись: NICOLAS PER. ЕМР DE TOUTES LES RUSSIES (Николай I Император Всероссийский). Внизу подпись PINGRET F (Пингре исполнил). Надпись на реверсе гласит: NE / EN MDCCXCVI / AVENEMT. AU TRONE / EN MDCCCXXV. / SACRE EN / MDCCCXXVI. (Родился в 1796, вступил на престол в 1825. Коронован

в 1826).

Бельгийско-французский медальер Пингре, имевший опыт гравировки портре­тов Наполеона, создал подчеркнуто военизи­рованное изображение Николая. Видимо отголоски недавних войн наложили отпеча­ток на видение русского императора европейским художником. Мало того, что он облачил монарха в военный генеральский мундир, Пингре придал чертам лица портре­тируемого, холодную решимость и стальной внутренний мир, присущие завоевателям. Волевой подбородок и плотно сжатые губы усиливают задуманную художником гипер­болизацию. Диссонанс вносит излишне пышная прическа, которая у Николая Павловича, склонного к ранней потери волос, всегда служила владельцу прикры­тием лысеющего лба. В целом созданная Пингре внешность не блещет портретным сходством с изображениями молодого импе­ратора, известными по живописным полот­нам и скульптурным формам (рис. 12).

Рис. 12. 1825.

Как правило, медальеру, получившему распоряжение исполнить монету или медаль с изображением правителя, предлагают в качестве образца живописный рисунок, миниатюру или ранее изготовленный пред­мет малой пластики с его удачным портре­том. В доступных источниках сведения о таковых, подготовленных для Пингре, нам не встретились. Показательно, что русские медали, в том числе выбитые в последствии для награждения отличившихся воинов во время боевых сражениях, также воспроизво­дят профиль императора Николая без мундира. Нельзя исключить, что образцом для Пингре явилась гравюра, показанная на рисунке 13. Возможно прототипом послу­жил другой эскиз, послуживший моделью как для автора этой гравюры, так и для рез­чика медали.

Рис. 13. XIX.

Рис. 14.  

В числе церемониальных атрибутов была предусмотрена раздача памятных жетонов (рис. 14). Монетовидные кружки выполняли роль мелкой монеты, которую традиционно раздавали простому люду при торжествах, связанных с мероприятиями по восшествию на престол русских царей. Российские импе­раторы продолжили традицию, которая пре­рывалась лишь трижды: при коронации Петра I, Иоанна III и Петра III.

Приход во власть Николая I инициировал стремительную подготовку к чеканке монет нового образца не только русских, но и поль­ских монетчиков. Еще до конца не стихли волнения декабрьского восстания, лишь недавно армия разошлась по казармам, при­сягнув новому императору, как уже в февра­ле 1826 года, более чем за шесть месяцев до коронационных церемоний, директор Варшавского монетного двора Беньковский, возглавлявший тогда местный монетный передел, обращается в Министерство финансов с просьбой прислать образцы для «медальеров Варшавского Монетного Двора в возможность вырезать на стали точное и изящное погрудное изображение Государя Императора» [4]. Американский исследова­тель русских монет Рандольф Зандер детализирует запрос Беньковского: «…сможет ли Яков Рейхель, ставший в то время известным медальером Петербургского монетного двора, выгравировать десятизлотовый штем­пель с портретом, как образец для варшав­ских граверов» [8].

Рис. 15. 1829.

Роль Рейхеля в понимании руководства Варшавского монетного двора, как выдающегося медальера, была несколько преуве­личена. Творчество Рейхеля цитировавший­ся выше Р. Зандер оценивает так: «Он является единственным в своем роде, не так по качеству своей работы, как своим умени­ем обратить себе на пользу обстоятельства и усилить восприятие своего медальерного искусства» [9].

Поспешность, с которой варшавские монетчики готовились к выпуску монет с портретом нового императора, оказалась напрасной, поскольку государь отказался от реализации такого намерения. Вместе с тем Николай нашел компромиссный вариант — запретив чеканку монет для Польши с его портретом, велел наладить выпуск серебра с изображением «почившего в Бозе» импера­тора Александра I (рис. 16).

Рис. 16. 1827.

Известно, что в Петербурге на Монетном дворе блистал талантом И. Шилов, исполнявший штемпели для большинства медалей с портретами Александра I. Е.С. Щукина отмечает, что шиловский тип портрета императора в 1810-х годах считался «самым достоверным и многократно повторялся как современниками, так и медальерами после­дующих поколений» [15]. Поэтому ничего удивительного в том, что созданное медаль­ером Майнертом изображение Александра похоже на портреты работы Шилова. Р. Зандер, ссылаясь на мнение автора Корпуса русских монет, великого князя Георгия Михайловича, убежден, что варшавский рез­чик использовал одну из шиловских работ как образец [7]. Добавим, что Майнерт, одаренный способностью к заимствованию и компиляциям, снабдил голову императора лавровым венком таким образом, что даже повторил кокетливое расположение конца ленточки, скрепляющей венок, на плече портретируемого, как это делал талантли­вый Б. Андрие, неоднократно гравировав­ший портрет Наполеона-победителя в 1800-­х годах (рис. 17).

Рис. 17. 1812.

Готфриду Майнерту удалось увековечить свое имя под портретом императора Николая I на коронационных медалях (рис. 18). В истории императорской России Николай I был единственным монархом, который короновался дважды. Второй раз коронационная церемония проходила в Варшаве в мае 1829 года в Сенаторском зале Королевского замка.

Рис. 18.

Мероприятие имело политическое значение с целью подтвердить и укрепить унитарный характер связи России и Польши. Торжественная церемо­ния предполагала выпуск памятных меда­лей. Их автором считается медальер Г. Майнерт. Однако документы свидетель­ствуют, что изображения русских императоров в качестве образцов для копирования, а то и вовсе готовые штемпели, варшавский резчик получал из Санкт-Петербурга [4]. В портрете Николая I работы за подписью Майнерта легко угадывается манера В. Алексеева, придающая изображению импе­ратора черты врожденного благородства и особую живость (рис. 10).

Короновался не только Николай, но и его супруга императрица Александра Федоровна. Однако на памятных медалях не нашлось места для портрета государыни. Даже такая деталь свидетельствовала о ген­дерном неравенстве по отношению к жен­щине, несмотря на ее высокое положение в государственной иерархии. Чего стоит пра­вило, когда в процессе церемонии молодая императрица обязана была преклонять коле­ни перед супругом. Унизительный элемент обряда в разные царствования то отменялся, то вновь восстанавливался в церемониаль­ных процедурах. Появление на несостоявшейся юбилейной монете 1836 года и памятной медали двойного портрета госуда­ря и государыни устранило несправедли­вость. Казалось бы, рыцарское великодушие Николая I дало соответствующую установку руководителям монетных дворов на многие годы вперед. Однако «высочайшее повеле­ние» по всей видимости, не было закреплено в документах, что отразилось на внешнем оформлении коронационных атрибутов медальерного искусства последующих трех царств. Монеты и медали Александра II, Александра III и Николая II, отчеканенные по случаю коронационных торжеств, совсем не обнаруживали указанные негласные пра­вила. На лицевой стороне как монет, так и медалей изображен портрет одного прави­теля; совмещенные профили августейшей четы являлись исключением..

Коронационная церемония в Варшаве, равно как и многочисленные преференции дарованные Россией Польше, не смогли предотвратить Польское восстание 1830-­1831 годов, в результате которого сейм при­нял акт о низложении Николая I с польского престола. Последующие со стороны России военные действия привели к тому, что мятеж был подавлен и Польша объявлялась неотъемлемой частью Российской Империи. С тех пор и навсегда коронационные меро­приятия русских царей в Польше были отме­нены.

Список использованной литературы:

1. Амелехина С. Церемониал коронации в Российской империи. Российская история №1, янв.-февр. 2014. С.75.
2. Георгий Михайлович, Вел кн. Монеты царствования императора Николая I — С. Петербург. 1890. Док. №№ 137, 138. С. 60­61; Док. 155. С. 64.
3. Там же. С. 207-208.
4. Георгий Михайлович, Вел кн. Монеты царствования императора Александра I. — С. Петербург. 1891. Док. № 17. С. 13.
5. Георгий Михайлович, Вел кн. Русские монеты чеканенные для Польши 1815 — 1841. Русские монеты чеканенные для окраин. — С. Петербург. 1893. Док. № 17. С. 13.
6. Журнал «Вокруг света» № 23 1896 г. Коронационные торжества в Москве. Статьи журнала «Вокруг света» https://www.vokmgsveta.m/vs/article/1174/
7. Зандер Р. Серебряные рубли и ефимки Романовской России 1654 — 1915. Исторический обзор и заметки о характер­ных разновидностях рублевых монет. — Киев, 1998. С. 133.
8. Там же. С. 134.
9. Там же. С. 169.
10. Уздеников В.В. Новодельные монеты. В сб. Монеты России XVIII — начала XX века. Очерки по нумизматике. — М., 1994. С. 179.
11. Там же. С. 180.
12. Уздеников В.В. Монеты России. 1700 — 1917. — М., 2004. С. 316.
13. Там же. С. 397.
14. Уздеников В.В. Памятные и юбилей­ные монеты. В сб. Монеты России XVIII — XX веков. Очерки по нумизматике. — М., 2008. С. 43.
15. Щукина Е.С. Два века русской меда­ли. Медальерное искусство в России 1700­ — 1917 гг. Государственный Эрмитаж. — М., 2000. С. 118.
16. Там же. С. 120.

Ю.П. Петрунин.