В тени петровских рублевиков

В российской нумизматике императорского периода есть несколько комплексов монет, изученных явно недостаточно. Один из наиболее трудных – мелкие серебряные монеты Петра I, чеканившиеся с перерывами в 1701-1723: гривенник и гривна, десять денег и пять копеек, алтын и алтынник, копейка. К ним довольно близко примыкают севский чех 1686, тинф и шестак 1707-1709.

Первые серебряные монеты машинной чеканки появились в России после многовековой ручной чеканки проволочных монет. То обстоятельство, что петровские серебряные разменные монеты знаменуют начало принципиально иного этапа, с присущими ему новыми технологическими возможностями, в основном совпавшего с растянувшейся на 20 лет петровской денежной реформой, и обусловило немало непредсказуемых, необъяснимых явлений в монетном производстве. Важнейшие особенности этого этапа – выявление оптимального набора номиналов, подбор удобного размера, пробы и веса, совпадение по времени с реформой азбуки, переход к новому летосчислению, поиск наилучшего дизайна, названий номиналов, переход от старой системы денежного счета (алтыны-денги) к новой (рубли-копейки), ограниченные тиражи монет большинства типов. После завершения этапа происходило систематическое изъятие серебряных монет при Анне, Иоанне Антоновиче и, возможно, при Елизавете, массовое использование в первой половине XVIII века петровской мелочи для украшений, а также исчезновение сопутствовавших выпуску документов.

Мелкие петровские серебряные монеты почти 300 лет скромно пребывают «в тени» петровских рублевиков. Причин тому несколько. 1) Рублевик – большая красивая монета с портретом Петра I, императора, преобразователя России. Традиционно именно рублевики в центре внимания тех, кто коллекционирует:    а) крупные монеты кронового размера (талеры, рубли, доллары); б) портретные монеты; в) петровские монеты (признанно популярная тема); г) дорогие, но доступные из-за распространенности монеты, считая это надежным вложением средств (бегом от инфляции). По крайней мере, деньги всегда быстро возвращаются, как правило, даже увеличиваясь на 20-50% (а то и 250%), а если нет, то в худшем случае потери составляют не более 10% вложений. 2) Тиражи мелких петровских серебряных монет невелики, а то и крайне малы: значительные суммы имущие россияне платили друг другу прежде всего рублевой монетой (гораздо в меньшей степени – полтинной и полуполтинной), а с 1718 – золотыми 2-рублевиками, тогда как для зарубежных расчетов обычно использовали червонцы. В крестьянской среде в обращении были в основном медные монеты и проволочные копейки, во множестве чеканившиеся до 1718. Мелкие серебряные монеты играли вспомогательную, подчиненную роль, чаще служили лишь для точности мелких расчетов. 3) Серебряную мелочь очень активно использовали для монист тюркоязычные народы Поволжья (больше всего – чуваши), ранее почти не имевшие для этого подходящих монет. Если некоторые проволочные монеты XV, XVI и первой половины XVII века по размеру еще ка-то годились для монист, то чешуйки второй половины XVII века, а тем более петровские проволочные монеты, были уже явно «неудобными» (отчего и возросло производство более крупных «мордовок»). Так что первые монеты, весом превосходившие последние чешуйки (меньше 0,3 г), оказались как нельзя кстати. Пожалуй, почти у половины, если не больше, монет 1701-1723 есть одно-два отверстия, потому что многие экземпляры сохранились именно в составе монист или других украшений, разломанных затем коллекционерами ради монет.

Гривенник 1701 года

Цель этого очерка – обратить внимание на интересные и малозаметные, но достаточно важные детали, проясняющие обстановку в монетном производстве и существовавшие в нем трудности, поиск наиболее удачного оформления, пробы, размера, веса, особенности перехода с буквицы на цифирь и со старого денежного счета – на новый.

Конечно же, большинство петровских монет сдали в казну еще при Анне, что и неудивительно: каждая копейка была дорога (это косвенно подтверждается тем, что очень сложным, дабы упредить подделку, было оформление пробных 5- и 2-копеечников 1740), и «просто так, на память» мало кто оставил бы себе копеечку, тем более алтын. Будь на них портрет царя, — возможно, относились бы к ним по-другому.

Помимо монет, сданных в казну или вмонтированных в украшения, какая-то часть этих небольших монеток затерялась. Несмотря на то, что работа с металлоискателями, активизировавшаяся в 1990-х годах, в целом наверняка оправдывает себя, клады, относящиеся к первой половине XVIII века, вряд ли добавят что-то к тому, что уже известно по данной теме: ведь чаще прятали рублевики Анны и Елизаветы, реже – Петра I, но уж, конечно, никак не петровскую мелочь.

Десять денег 1701 года

Потребность в монете, удобной для изготовления монист, была столь велика, что сразу же, как только появились первые серебряные монеты машинной чеканки (гривенники 1701 и 1702 – вес 2,8 г и 10 денег 1701, 1702 и 1704 – вес 1,4 г), «ювелиры» активно стали изымать их и прокалывать, не дожидаясь, когда появятся (да и откуда волжане могли знать, что они появятся) монеты более низкого, 3-копеечного достоинства, например, алтыны 1704 (0,8 г). А ведь за рубль, как пишут, тогда можно было купить корову! После крупного тиража гривны в 1709 потребность в «монистовой» монете, видно, несколько уменьшилась: среди алтынов и алынников 1711 и 1712 доля непроколотых монет – чуть весомее. Однако в 1713 – 1717 потребность в мелкой монете вновь возросла. За 1713 – 1714 на Красном монетном дворе пятикопеечников, алтынов и копеек, всех вместе, отчеканили менее чем на 3,5 тысячи рублей, то есть около 100 тысяч монет на всю Россию. Это просто символические выпуски – одна монета за несколько лет на 100 жителей! Отчасти поэтому в 1718 заметную долю всех номиналов население вновь активно изымает для украшений. В 1719 – 1730 разменный кризис продолжал нарастать, вот почему очень редкие гривенники 1719, 1720 и 1723 – конечно же, чаще с дырочками. Несколько типов петровских монет представлены нумизматической общественности лишь единичными проколотыми экземплярами. Даже для солидных каталогов не так-то просто найти иллюстрацию монеты без отверстия, из-за которого иногда нельзя прочесть одну-две буквы в легенде.

Гривенник 1702 года

Мелкие серебряные монеты Петра очень редки. Отдельные, типовые, стали известны коллекционерам только почти три века спустя после выпуска. Добавлю к тому же, что в те времена пробную монету после утверждения правительством обычно прокалывали и, опечатав продетый в отверстие шнур, сдавали на хранение. До наших дней дошло несколько экземпляров когда-то подобным образом «законсервированных» пробных монет (ныне они – в крупнейших музеях). Таковы, возможно, и редчайшие гривенник и алтынник 1710. Рассматривая здесь пробные монеты как полноценные, интереснейшие объекты нумизматического исследования, дополняющие и уточняющие общую картину, мы сегодня не можем назвать их цену, потому что единичные экземпляры хранятся в Государственном Эрмитаже и Государственном Историческом музее и не проходят на нумизматических аукционах. Правда, в крупнейших музеях некоторые монеты есть в нескольких экземплярах, а то и во многих (например, копейка 1718) экземплярах, в частных же собраниях они редки, что порой искажает представление коллекционеров об истинной степени их редкости.

Десять денег 1704 года

Еще один важный момент. Необходим единый подход к определению: представляет ли данная мелкая петровская серебряная монета отдельный подтип или же это только штемпельная разновидность, пусть и очень крупная. Этот нюанс, а также влияние человеческого фактора привели к незапланированному появлению монетных типов и подтипов, при этом следует отметить, что, конечно, дизайн их очень отличался количеством и длиной строк. Видимо, иногда ту или иную монету удобнее (и правильнее) называть не подтипом, а вариантом (возникшим по оплошности резчика штемпелей), «канонизированным» уже позже, благодаря временному фактору и ажиотажному собирательскому спросу. То, что Петровская эпоха – особая, ни у кого не вызывает возражений. Отдельные монетные типы (и подтипы), возникшие по ошибке гравера, без помех попадали в оборот. В другое время при подобных отклонениях от нормы это (за редким исключением) было бы немыслимо.

Алтын 1704 года

В 1718 в первый и единственный раз на петровских серебряных монетах был изображен всадник, поражающий копьем змия, — св. Георгий Победоносец. Причем на разных экземплярах его одежда, обувь и головной убор были различными – видимо, резчики штемпелей «одевали» змееборца по своему усмотрению. На медных копейках 1704 – 1718 под всадником змия нет, значит, изображен был царь, конкретно ЦРЬ ПЕТРЪ АЛЕξIЕВИЧЪ. Эта именная часть титулатуры дана вокруг всадника, а на алтынах и копейках 1718 вокруг всадника со змием ее нет.

Портрета на серебряных разменных монетах не было, даже на пробных. А вот на пробной медной полушке 1721 он был. Причина в том, что при разнице цены между сырой и обмонеченной медью в несколько раз подделывали прежде всего, конечно же, медную монету (малоразмерные полушки 1718 – 1722), потому и пытались усложнить ее оформление. Впрочем, в Западной Европе, например в Англии, с портретами бывали и мелкие серебряные монеты (в России – с 1741), иногда и медные. Видимо, уровень монетного производства у европейцев был тогда уже так высок, что изготовление портретных штемпелей для мелких (порой и очень мелких) монет почти не снижало доходов от эксплуатации монетной регалии, да и появление портрета на мелкой монете не считалось чем-то необычным.

Гривна 1705 года

В 1704 на Красном монетном дворе гривну и алтын отчеканили в двух вариантах – с буквами «А» и «Я». Мелкий вроде бы факт, но он отразил противоборство сторонников и противников петровских реформ. В данном эпизоде прогрессивный вариант не утвердили и массовую чеканку обоих номиналов произвели штемпелями с архаичным написанием «Я». (Отметим, кстати, что в том же году на Кадашевском монетном дворе благодаря усилиям сторонников реформ тоже чеканили 10-копеечный номинал, но с обозначением «гривенник».)

Интересны гривны 1704, 1705 и 1709. Казалось бы, на этих «оппозиционных» монетах, в отличие от прочей серебряной мелочи, все-таки дана титулатура, но почитание царя здесь – иллюзия. Буквы аббревиатуры – как острова в океане, а можно было бы – плотнее, и титулатуру дать почти без сокращений. Ведь уместили же на меньшего размера полушке 1703 надпись ЦРЬ И ВЕЛИКIЙ КНЗЬ ПЕТРЪ АЛЕЗIЕВИЧЪ – ВСЕЯ РωССIИ САМОДЕРЖЕЦЪ. Здесь же, надо полагать, — не захотели. Вроде бы и возвеличили царя, но н а деле лишь дали унизительную аббревиатуру, да еще дерзнули и на неполное титулование Ц · И · К · П · Я · В · Р · С (ЦРЬ И КНЗЬ ПЕТРЪ АЛЕЗIЕВИЧЪ ВСЕЯ РωССIИ САМОДЕРЖЕЦЪ). Вместо союза «И» тут бы им буквочку «В» вставить: Ц · В · К · П · Я · В · Р · С (ЦРЬ ВЕЛИКIЙ КНЗЬ ПЕТРЪ АЛЕЗIЕВИЧЪ ВСЕЯ РωССIИ САМОДЕРЖЕЦЪ). Но и этого не сделали: хоть чуток, да «ущипнуть» нелюбимого царя. (Смирились его противники с поражением только в 1721, когда Петр I стал императором.) На прочих же мелких монетах нет даже этой аббревиатуры, напоминающей о самодержце.

Гривна 1709 года

Переход с буквицы на цифирь, начатый в 1707, был долгим и мучительным. При Петре I номинал ни разу не был обозначен цифрами – всегда словом. Причины: противодействие противников реформ, сохранение счета на алтыны-денги и незнание народом цифири. Нельзя было указать, например, «3 копейки» (только «алтын» или «алтынник») или «5 копеек» (было, впрочем, «десять денегъ», и «пять копеекъ», но нет цифры «10», ни цифры «5»). Не было и «10 копеек» или хотя бы «десять копеекъ», зато был – «гривенникъ» («гривня»). Даже младший номинал «копейка» — и то без цифры «1», хотя она и наиболее проста и, вероятно, была всем знакома.

С 1713 словесное обозначение номинала для неграмотных стали давать с соответствующим количеством счетных элементов – точек («бусинок») или «палочек», но еще не у всех номиналов. Пока не выяснено, стали ли трилистники в 1711 – 1712 у части алтынов и алтынников счетными элементами, три – вверху и три – внизу, всего – шесть, по количеству денег, входящих в алтын (счет еще шел на алтыны-денги; то есть в алтыне/3-копеечнике было 6 денег/полукопеек). У некоторых наших современников невольно возникает вопрос: если неграмотные люди не могли прочесть надписей (словесного обозначения количественных числительных) и цифр (номинала), то как же они определяли количество счетных элементов, изображенных на монете? Думаю, что и не знавшие букв и цифр россияне вполне могли, запомнив простую последовательность количественных числительных, пересчитать по одному изображенные счетные элементы (точки, «бусинки», «палочки», звездочки): один, два, три, четыре…десять – и таким образом узнать номинал.

В 1704 сложился такой набор номиналов раз­менных монет: 10, 5, 3 и 1 копейка (напомню, из меди чеканили копейку, денгу и полушку). Моти­вации: 10 копеек (1/10 рубля) — видимо, из-за оче­видного удобства этого номинала в десятичной де­нежной системе; 10 денег (=5 копеек) — «компро­миссный» номинал; причем здесь отражено и участие единицы старого денежного счета (денги), и кратность десяти (основанию введенной Петром денежной системы); 3 копейки (на монете — ал­тын, так как счет шел на алтыны); копейка — тра­диционный (с XV века) номинал. Отмечу, что спо­соб чеканки мелких серебряных монет 1701 — 1718 не ясен, кроме того, они были слишком тонкими, поэтому при весе 0,6—0,8 г их гурт, видимо, мог быть только гладким, неоформленным.

Алтын 1711 года

Одновременно с выпуском мелких серебряных монет до 1718 продолжалась ручная чеканка про­волочных копеек, и тиражи их были на несколько порядков выше.

Своеобразным прологом к выпуску мелких се­ребряных монет стала еще в 1686 (точнее в 1687, но штемпелями «1686») чеканка севских чехов спосо­бом вальцверк, одним из широко распространен­ных тогда в Западной Европе способов машинной чеканки. Небольшие, весом около 1 г, очень тон­кие монеты низкой пробы были подражаниями польскому полтораку 1620-х, не имевшему обозна­чения номинала. Они предназначались для денеж­ного рынка присоединенной к России в 1654 части нынешних Украины и Брянщины, а также для выплаты жалования участникам Крымского похода 1687. Из-за низкой пробы обращение монеты было прекращено Правительственным Указом от 16 сен­тября 1687, ведь реальная стоимость чеха состав­ляла 40% номинала, то есть 0,6 гроша. По данным В.Н. Рябцевича, один из резчиков штемпелей сев­ских чехов, Ян Гранковский, 28 октября 1686 за 9-часовбй рабочий день отчеканил 5 500 чехов, то есть скорость чеканки способом вальцверк была около 10 монет в минуту. Видимо, общий тираж превышал 1 млн. экземпляров. Однако к концу XX века были известны всего лишь около 40 экзем­пляров, а в дооктябрьской России о чехах практи­чески не знали, и «бесхозное» название вынуж­денно «привязали» к другой петровской монете — тинфу (об этом ниже). Вероятно, одни севские чехи были утрачены во время панического отсту­пления русских войск, другие, собранные в казну, переплавлены, третьи рассредоточены в Восточ­ной и Центральной Европе и до сих пор не вычле­нены коллекционерами и учеными-нумизматами из огромной не разобранной массы сходных с ними полтораков.

Севский чех 1686 года

Существует немало обрезанных мелких монет Петра I, что неудивительно. Если уж в обороте были совсем мелкие денежные знаки — «сеченые» деньги, в ‘/2 или ‘/з проволочной копейки (факти­чески, просто крупицы серебра в 0,09—0,14 г), то у злоумышленников были все основания отрезать от монет весом 0,5—2,8 г тончайший «серпик» (0,1 — 0,2 г) драгоценного металла. Повторим, копейка — очень дорога, поэтому, чтобы упредить обрезание монет, в 1701 и 1702 на гривенниках и 5-копеечниках кольцевые ободки с обеих сторон делали со слож­ным рисунком. Но гурт оставался пока неоформ­ленным, гладким, так что выявить обрезанные мо­неты непросто (точные весы вряд ли есть у каж­дого под рукой). Возможно, иногда наряду с обрезанием петровские монетки и опиливали по окружности (каждый действовал в меру своих спо­собностей). При этом нередко растительный орна­мент (рубчатый ободок) не полностью попадал на монетный кружок (если его площадь оказывалась меньше площади штемпеля), что тоже несколько усложняло ситуацию.

Алтынник 1712 года

Расстановка слов, букв и знаков в легенде — почти свободная, ведь главным было указать достоинство и дату (иногда и принадлежность мо­нетному двору). Конечно, дизайн по возможности улучшали, равномерно распределяя строки по полю монеты, стремясь не нарушать симметрии относительно вертикальной оси, что удавалось не всегда. Тогда-то и возникали слишком большие промежутки между буквами: например, в сокраще­нии ГО (то есть «году» — у одного из гривенников 1702). А вот у гривенников 1701 буквы церковнос­лавянского алфавита в дате даже крупнее букв, указывающих номинал. На одном из, видимо, пер­вых гривенников, проставляя в третьей строке слишком крупные буквы даты, гравер чересчур уж «размахнулся», поэтому не осталось места для чет­вертой строки (слова ГОДУ или хотя бы ГО; по нынешним стандартам, конечно же, лишних). Пришлось явно наспех, самыми мелкими литер­ными пуансонами выбить буквы ГО в междустрочии, и получилось АΨА^го. Переносы, согласно со­временному правописанию, — просто неслыхан­ные. Например, ГРИВЕ/ННИКЪ и даже ГРИВ/ЕННИК/Ъ. На одной из монет 1718 — ГРИВЕЊ/ННИКЪ. Лигатурой Н+Ь=Њ экономят место; но проявив фонетическое чутье (смягчено первое «Н»), тут же «зевают» явную ошибку (три «Н»!), не устраненную в спешке, по невнимательности или полуграмотности гравера. Место экономили и за­меной твердого знака «Ъ» мягким «Ь», восьмерич­ного «И» — десятеричным «I», прежнего «т» по­степенно вводившимся «Т», частичным употре­блением мелкого шрифта и, как уже упоминалось, вынесением букв в междустрочие. Все это вроде бы мелочи, но в итоге достигался тот минимальный эффект, который и требовался для размещения всего необходимого на поле монеты. Другие при­меры переноса — ЯЛТЫ/НЪ·Б·К (алтын 1704), АЛТЫ/ННИКЪ (1711 и 1712). Впрочем, в 1713— 1714 вместо вполне ожидаемого АЛ/ТЫНЪ вдруг встречаем АЛЬТЫНЬ. Почему так случилось — не­ясно, ведь свободного места столько, что в первом слоге даже добавлен ненужный «Ь», а вот в конце слова вместо «Ъ» почему-то поставлен все тот же «Ь». Также постоянно использовались сокращения и аббревиатуры: М (Москва), МД (Московский двор), БК (аббревиатура Приказа Большой казны; так метили продукцию подчиненные этому При­казу Красный и Набережный медный монетные дворы) и ЦИКПЯВРС на гривнах.

Гривенник 1713 года

В чеканке мелкого серебра было несколько пе­рерывов. 1) В 1703, видимо, перед крупномасштаб­ной чеканкой в следующем, 1704, году гривенни­ков и гривен, монет в десять денег и алтынов. 2) В 1708, когда, как и в 1706, 1707 и 1710, чеканка была лишь обозначена, вероятно, из-за скудного отпуска казной серебра на чеканку мелких монет (за пятилетие с 1706 по 1710 крупный выпуск был только гривен, в 1709, наверное, в связи с победой под Полтавой). 3) В 1715—1717 — уже в связи с под­готовкой к реформированию денежной системы 1718 (завершающему этапу петровской денежной реформы; не чеканили и крупные номиналы). Впрочем, для чеканки проволочных копеек сере­бро всегда находили.

Гербовые орлы на монетах отличаются и коли­чеством перьев, и хвостами, и головами. Очень разнообразны, но плохо классифицируются ко­роны (иногда невыясненного геральдического типа). В 1701 на гривенниках и монетах в десять денег было только две короны, позже — уже всегда три, причем центральная корона иногда чуть больше тех, что над головами орла, а иногда сопо­ставима даже и с самим орлом. Впрочем, за этим, видимо, «ничего не кроется». Знак тысячи есть всегда. Титло ставили по своему усмотрению (когда не ленились), но могли и забыть, или просто не хватало места. Знак минцмейстера (DL — Дитерик Лефкен) впервые был проставлен в 1711 (на ал­тыне), затем в 1718 (L — Ланг) — на монетах всех номиналов, хотя не на всех подряд экземплярах (раньше всего, однако, знак минцмейстера IL-L — Иоганн Лювис Ланг — появился на тинфах 1707).

Еще один важный сущностный вопрос (если не для всех, то, по крайней мере, для меня): пробная монета или чрезвычайно редкая? Что касается ред­ких монет послепетровского периода, то тут ответ определенный (ведь у каждой чеканки обязательно бывает мотивация), а вот статус некоторых редчай­ших мелких петровских серебряных монет начали уточнять в основном благодаря находкам и иссле­дованиям В.В. Узденикова только в 1980-х и 1990-х. Ситуацию почти всегда можно прояснить, если понять, что же есть принципиально нового в той или иной монете и какую задачу решали ее выпу­ском. По последним данным, пробными петров­скими монетами были гривна и алтын с новым на­писанием 1704 (Ψ), гривенник, алтын и алтынник 1710 и копейка 1714 на большом кружке.

Многие петровские монеты дошли до нас по­тому, что уцелели (будучи изъяты из оборота в основном для составления монист) в тот труд­нейший период, когда казна регулярно изымала подряд все мелкие номиналы. Видимо, многие мо­неты коллекционеры сняли с украшений недавно, поскольку отверстие (иногда их два) еще зияет, не заделано реставраторами. Монеты сильно потерты из-за длительного соприкосновения друг с другом на монистах. Нередки на них и следы золочения, порой трудноустранимые. Однако редких петров­ских монет всем желающим не хватает, и даже эк­земпляры средней и слабой сохранности стоят на­много больше, чем должны были бы стоить, исходя из общей концепции оценки монет в зависимости от качества.

5 копеек 1714 года

Отмечу одновременное использование в текстах петровской эпохи параллельных синонимических рядов, объединяющих единообразно звучащие на­звания номиналов: рубль/рублевик — полтина/полтинник —полуполтина/полуполтинник — гривна/гривенник — полугривна/полугривенник — алтын/алтынник — копейка/копеечник. При этом такие обозначения, как гривна (гривенник), алтын (алтынник), копейка, использованы как самостоя­тельные названия денежных единиц и помещены на исследуемых здесь монетах 1701 — 1723.

Несмотря на то, что многие монеты были не­большого размера, монетчики старались кроме растительного орнамента поместить на них и деко­ративные элементы (например, на гривенник 1701, гривню 1704, 1705 и 1709, алтын и алтынник 1711 и 1712).

Судя по всему, муки становления новой денеж­ной системы явно затянулись, поэтому монетных типов очень много. По степени их разнообразия комплекс мелких серебряных монет уступает разве что массиву петровского же крупного серебра. С 1701 по 1723 (а с учетом нескольких перерывов — всего за 16 лет) было отчеканено свыше 40 различ­ных монет (включая подтипы), то есть две-три но­вые монеты в год (и это без учета шести пробных, а также тинфов и шестаков!). Даже бытовавшая у коллекционеров для характеристики петровской мелочи формула «год—тип» фактически не соот­ветствует бурной динамике денежной реформы. Прекрасный знаток российских монет, крупней­ший московский коллекционер третьей четверти XX века Ю.С.  Хидекель отмечал, что сильной можно считать уже ту коллекцию, где есть 20—25 мелких петровских серебряных монет. С ним согласен и профессиональный нумизмат И.И. Рылов. Ниже­городский же коллекционер Е.Г. Полуйко на во­прос, сколько у него подобных монет, ответил мне в конце 1970-х: «Практически смотреть не на что». Во многих сильных русских коллекциях, о составе которых можно судить по каталогам-аукционникам, обычно самое «больное» место — мелкое серебро Петра I. Отмечу и то, что даже крупные зарубеж­ные нумизматы-русисты, члены Русского нумиз­матического общества (США) Р. Зандер и Р. Джу­лиан почти не освещали эти монеты. За пределами Москвы и Санкт-Петербурга петровская серебряная мелочь у коллекционеров очень редка, притом это, скорее, лишь половина или треть всего типового разнообразия. В 1980-х и 1990-х по немногочисленные, относительно успешные примеры формирования коллекций, составители которых с полной серьезностью отнеслись к подбору монет этого сложнейшего раздела.

Алтын 1714 года

Если севские чехи появились до начала петровской реформы, то тинф и шестак чеканили на обоих московских монетных дворах в 1707—1709, уже в ее разгаре. Их использовали для закупок фуража и продовольствия на территории Речи Посполитой во время Северной войны. Ориентированный на польско-литовскую монетную систему, без указания номинала, тинф, по мнению изучавших его специалистов, близок, скорее всего к 12 копейкам (что много меньше полуполтинника, младшей из банковых монет), а шестак, имевший принудительный курс, — к 6 копейкам (реально же — около 4 копеек), почему они и упоминаются в этом очерке, посвященном разменным монетам. Обращались обе монеты также в Малороссии (нынешних Украине и Белоруссии) и Восточной Пруссии. Сроки изъятия не ясны, но ныне тинф довольно редок, а шестак редок чрезвычайно.

Тинф 1708 года

Шестак 1707 года

Тиражи петровских монет, кроме гривен 1709, неизвестны. В документах дана лишь суммарная нарицательная стоимость всех отчеканенных мо­нет (в рублях и копейках), разделения по номиналам нет. Кстати сказать, такое впечатление, что в данные о тиражах серебряных монет 1701-1702 вкралась ошибка, поэтому относиться к цифрам надо крайне осторожно.

О выкупе казной мелкого петровского серебра у населения сохранился любопытный документ (Именной Указ от 5 августа 1741 года) с указанием того, что и почем выкупалось: гривенники 1701 и 1702, 1704—1708 — по 10 копеек, гривны 1709 и гривенники 1713 и 1719 — по 7 копеек, 1718 и 1720 — по 8 копеек; гривны 1704 и 1705 — по 10 копеек, 5-копеечники 1713 (?) и 1714 — по 4 копейки, мо­неты в десять денег 1701 и 1702 — по 4 копейки; ал­тыны и алтынники всех лет — по 2 копейки; ко­пейки «кругленькия» — по 18 копеек за 1 золотник чистого серебра.

Новоделы (с «надраенным» полем), мимикри­рующие под оригинал, довольно часто встреча­ются на нумизматическом рынке. Мошенники удаляют чеканный блеск, присущий новоделам (у подлинников он редок), и выдают новоделы за подлинники — оригинал даже посредственного качества продать намного легче. Некоторые фан­тастические новоделы иногда могут ввести в за­блуждение. Так, при «сочинении» новодела мо­неты в десять денег 1701 аверс отчеканили тем же штемпелем, что и аверс фантастического ново­дельного алтына 1704, где над орлом — три короны вместо двух. Ошибки определения в паре подлинник—новодел» могут быть допущены как в ту, так и в другую сторону (А.А. Ильин долго «чи­стил» эрмитажную коллекцию от новоделов). За­мечу, что на аукционах мелкое серебро Петра I, пожалуй, больше других монет «разбавлено» новоделами. Кстати, столько их, видимо, не требовалось собирателям при доукомплектовании дру­гих разделов императорского периода; косвенно подтверждается предположение, что многие опи­сываемые монеты, в первую очередь в отличной сохранности, стали редки еще в XVIII веке (тем более в XIX). Многим коллекционерам, никогда не видевшим подлинников, очень нелегко распо­знавать новоделы, поэтому, учитывая многообра­зие петровской мелочи и почерков граверов, а также то, что генерации новоделов различны, уверенно отделить от них подлинники порой весьма непросто.

Новодел гривенника 1713 года

Нестандартная масса у серебряных монет 1718, казалось бы, должна быть исключением. Однако необходимо дополнительное исследование: на­пример, обычны алтынники 1718 с очень замет­ным (0,4—0,6 г, то есть на 35%) превышением нор­мативной массы (1,7 г).

У петровских реформ были яростные против­ники. Оппозицию в целом поддерживал Красный монетный двор, Кадашевский же был «за» ре­формы (напомним, в Санкт-Петербурге монетное производство наладили незадолго до смерти Пе­тра I). Это противоборство выразилось, в частно­сти, в нежелании переходить с буквицы на ци­фирь, использовании архаичных названий денеж­ных единиц, малопочтительном титуловании царя (гривны).

На копейках 1713 и 1714 вместо всадника с ко­пьем, ездеца (он был обязателен на копейках, ведь «копейка» — от «копья»), почему-то изображен орел. Возможное объяснение: если раньше изо­бражали всадника (царя), то обязательно поме­щали и его титулатуру, а вот на круглых копеечках 1713—1714 места для титулатуры (или хотя бы для аббревиатуры) нет, потому и помещен не всадник, а орел. Однако на монетах 1718 вновь появился всадник. Это объясняется тем, что поскольку под копьем — поверженный змий, значит, всадник — не царь, а св. Георгий Победоносец, потому и титулатура не нужна. Возможно, именно поэтому и разорвалась столь прочная прежде связь: раз на монете всадник с копьем, то номинал — непре­менно копейка. В 1718 всадник с копьем, св. Геор­гий Победоносец, изображен также на З-копеечном номинале (алтыннике). После замены ездеца зме­еборцем его уже начали помещать на любых но­миналах — от пятака (1757) до полушки (1757— 1796).

Копейка 1713 года

До 1718 пробу серебра не регламентировали. В начале XVIII века действенным было снижение пробы для увеличения лигатурной (общей) массы и достижения того оптимального размера, при ко­тором мелкий номинал уже мог быть удобным в обращении. Современному человеку трудно удер­жать пальцами не только чешуйку, но и алтын 1711 — 1712, а наши предки были настоящими вир­туозами. Ухитряясь не проглотить чешуйки, кото­рые для большей сохранности носили во рту, они умудрялись даже торговаться при этом, после чего сплевывали их на ладонь и отсчитывали необходи­мое количество. Вот почему народ называл прово­лочные копейки еще и «плевками», тогда как царь называл их «старыми вшами».

Копейка 1718 года

Первая попытка оформить гурт была в 1710: у пробного алтына — узорный гурт (а у пробных медных копеек этого года на гурте даже выпуклая надпись). У монет массового выпуска оформлен­ный гурт — в 1713—1714: у 5-копеечника — узор­ный, у алтына — шнуровидный, но у круглых копе­ечек — гладкий, неоформленный. Видно, основная трудность оформления гурта была в том, что монеты были очень маленькими и тонкими, при гурчении кружок от давления деформировался, мо­нета становилась непригодной к обращению. Только с 1719 у гривенника (наиболее крупной мо­неты из всех разменных) — обязательно оформлен­ный гурт: шнуровидный, узорный (а при Анне — рубчатый).

Предохраняющие от обрезания круговые ободки — весьма сложны, часто с растительным орнаментом, но узнаваемы, несомненно, только лилии на монетах 1701 и 1702. Впрочем, они не имеют того значения, что во Франции, и не ис­ключено, что это было всего лишь их немотивиро­ванное заимствование. В других случаях ободок — декоративно-растительный (фактически, расти­тельный орнамент) либо рубчатый. Растения и позже почти всегда традиционно изображали на монетах, но при этом их декоративная функция сочеталась с символическим значением (напри­мер, лавровая, дубовая или пальмовая ветви).

До революции владельцы нумизматических ма­газинов в своих каталогах приводили и такие мо­неты, которые нам не известны (обычно без иллю­страций). Например, В.И. Петров упоминал тинф и полутинф 1706 и два варианта гривенников 1712 (?!). Вероятно, это все же были антикварные подделки, которых тогда было немало, либо фан­тастические новоделы, а не уникальные, недошед­шие до нас подлинники.

Алтынник 1718 года

При денежных расчетах в допетровской России и в период правления Петра I счет шел на алтыны-денги. Переход к счету на рубли-копейки произо­шел только в середине 1720-х. Поэтому алтыны и чеканили только в годы петровской реформы, впрочем, их чеканка прекратилась еще до отказа от прежнего счета.

Гривенник остался и после Петра I, при Анне, сохранив счетные элементы (в 1731-1735 композиционно почти повторены гривенники 1718—1723), а затем — без них, с 1797 слово «гривенник» принципиально заменили на «10 копеек». Перио­дически с 1762 года 10-копеечник попутно чека­нился и в меди. Остался и эквивалент «десяти де­нег», но с заменой на «пять копеек», со счетными элементами (а уже после Петра I — на «5 копеек», вначале со счетными элементами, а затем и без них). С 1758 5-копеечник почти постоянно чека­нили и в меди, и в серебре. Хотя 3-копеечный но­минал в 1839 был возрожден (сохранялся по 1917), это был уже не АЛТЫНЪ, а 3 КОПЂЙКИ. Пре­кращение чеканки круглых серебряных копеечек 1713—1718 (и медных копеек 1704—1718) одновре­менно должно было замаскировать и завершение многовековой чеканки проволочных копеек.

Гривенник 1718 года

По большому счету удивлять нас должно не то, что до наших дней дошло так мало мелких петров­ских серебряных монет, а то, что они вообще со­хранились. Несколько представляющих отдель­ный тип монет известны ныне вообще в одном эк­земпляре. Если бы они не сохранились, типовой состав петровской мелочи был бы представлен нам обедненным на 10—15%.

Дореволюционные коммерсанты и коллекцио­неры не могли, на мой взгляд, недооценивать не­которые редкие петровские монеты, которых в то время хватало почти всем немногочисленным со­бирателям. Если учесть, что истинная ценность редких монет тогда была не так очевидна, как сей­час, и коллекции монет наверняка расхищали не так активно, как нынче, но зато регулярно прово­дились аукционы по распродаже крупнейших ну­мизматических собраний, на рынок регулярно по­ступали довольно редкие монеты. С быстрым ро­стом числа нумизматов эти монеты прочно осели в создававшихся коллекциях либо перешли в госу­дарственные собрания, как отечественные, так и зарубежные. Относительная степень редкости таких монет резко выросла, что вызвало отнюдь не прогнозировавшийся рост цен. Характерный пример: гривенник 1702 в начале XX века стоил 25 рублей (это лишь 5 золотых пятерок), а в начале XXI века его цена уже была эквивалентна примерно 40 таким монетам. Сегодня о наиболее интересных петровских мелких серебряных монетах нельзя сказать, что они «на вес золота»: мы убедились, что это не так. Хотя золото как металл и дороже сере­бра в десятки раз, но 1 грамм серебра в составе пе­тровских монет нередко во много десятков раз превышает цену 1 грамма золота. К слову, гривен­ник 1702 эквивалентен приблизительно 800 000 гривенников 2005.

Итак, мелкие серебряные монеты Петра I очень интересны, но многие из них – редки, отчасти именно поэтому недостаточно изучены. Их разнообразие отражает ход денежной реформы, противоборство сторонников и противников петровских преобразований в целом, реформу азбуки, переход от буквицы к цифири и от старого денежного счета – к новому, а также утверждение стандартного набора номиналов.

В.П. Рзаев. Загадки российской нумизматики. Факты. Исследования. Версии: в 2-х тт. Т.1. М.: ООО «Хобби Пресс», 2010. С. 29-37.