Красота русских монет с изображением св. Георгия и надписью «Ярославле сребро» высоко ценилась не только исследователями[1], но и современниками, о чем свидетельствует использование и самих монет, и их литых медных копий в качестве украшений[2]. И. Г. Спасский писал, что «в монетном производстве всей Европы XI в. сребреники Ярослава представляют своего рода феномен по мастерству исполнения монетного штемпеля»[3].
Сребреник Ярослава Мудрого. Собрание ГЭ.
Признаны русскими и приписаны Ярославу Владимировичу эти монеты были сразу же, как только в конце XVIII в. сделался известным первый экземпляр «Ярославля сребра»[4]. Специальное историко-нумизматическое исследование A. A. Қуника[5] утвердило эту атрибуцию, а в советское время она была подкреплена новыми доказательствами.
В свете сегодняшних представлений о системе княжеских знаков домонгольской Руси знак Ярослава с кружком на среднем зубце трезубца является одним из вариантов логического развития знака Владимира Святославича как отцовского, в отличие от ставших известными в советское время знаков других сыновей Владимира — Изяслава и Мстислава[6]. Вес монет Ярослава, несколько превышающий 3 г, соответствует норме ногаты южно-русской денежно-весовой системы[7] и тоже подтверждает принадлежность этого чекана именно к эпохе рубежа X-XI вв.
Однако сребреники Ярослава — исключительно редкие монеты. В законченном недавно в отделе нумизматики Эрмитажа под руководством и при участии И. Г. Спасского Корпусе древнейших русских монет, охватившем около 340 русских монет X-XI вв.[8], зафиксировано всего 6 экземпляров «Ярославля сребра». Эти монеты восходят к трем парам монетных штемпелей, резанных одной рукой.
Изображение Георгия на монетах Ярослава соответствует устойчивому канону этого образа на византийских печатях[9], но ошибочность греческого начертания имени Георгия (без последней буквы) при правильном написании русской части легенды говорит о том, что резчик штемпелей «Ярославля сребра» был не греком, а русским[10], следовавшим в своих творческих приемах византийским образцам.
Написание слова «сребро» на монетах одного из трех известных штемпелей через Ъ (съребро) позволяет видеть в резчике штемпелей «Ярославля сребра» новгородца. Употребление Ъ в этом случае является отражением существовавшего в XI в. в Новгороде полногласия в произношении. Аналогичное написание слова «сребро» встречается только в новгородском памятнике XI в.- Остромировом евангелии[11].
Догадку о чеканке «Ярославля сребра» в Новгороде высказывали многие исследователи[12]. Действительно, происхождение всех, кроме одной, известных монет Ярослава из Прибалтики при их полном отсутствии в южных находках древнейших русских монет как будто подтверждает чеканку «Ярославля сребра» именно в Новгороде. На то же указывают и находки древних медных литых копий этих монет исключительно на Севере. Қосвенным свидетельством выпуска Ярославом сребреников в Новгороде может служить высокая проба (960°) его монет: начавшийся в последней четверти Х в. приток западноевропейского серебра на Русь проходил главным образом через Новгород[13]. Само содержание легенды рассматриваемых монет определяется, по-видимому, тем, что Ярослав выпустил свои сребреники, когда еще не имел права упоминать в монетной легенде общерусский киевский стол, которым владел в то время его отец[14], т. е. когда Ярослав был именно новгородским князем.
При подготовке Қорпуса сравнительным изучением всех экземпляров «Ярославля сребра» удалось систематизировать их «по старшинству» и попутно установить, что изображения на штемпелях так называемых скандинавских подражаний «Ярославлю сребру»[15] восходят к штемпелям эрмитажных экземпляров этой монеты и не могут быть ее исходным типом.
Оба принадлежащие Советскому Союзу сребреника Ярослава хранятся в Государственном Эрмитаже[16]. Первый (инв. № 137; рис. 1), воспроизводившийся в литературе лишь однажды и притом в труде, известном до 1967 г. лишь в нескольких экземпляpax[17], пришел в Эрмитаж в составе нумизматической коллекции И. И. Толстого, переданной музею в августе 1917 г. сыном собирателя, будущим академиком И. И. Толстым[18]. Монета диаметром 24-25 мм весит 2,80 г при 960°, дважды пробита и сильно потерта. Найденная в конце XIX в. на о. Эзель (Эстония)[19] монета была поднесена дворянами в Новгороде великому князю Владимиру Александровичу, который не ранее 1893 г. подарил ее И. И. Толстому[20]. Два других экземпляра «Ярославля сребра» тех же штемпелей, происходящие из польских кладов, принадлежат Государственным музеям в Берлине[21].
К монетам той же пары штемпелей восходят две хранящиеся в Эрмитаже литые медные копии (инв. № 45445, 45446), найденные в Германии в XIX в. и прошедшие через коллекции барона Кёне, кн. Выдбольского, А. А. Куника и С. Г. Строганова[22].
Второй экземпляр «Ярославля сребра» (инв. № Э 138; рис. 2) поступил в музей в составе нумизматической коллекции С. Г. Строганова, переданной Эрмитажу в 1925 г.[23]. Прекрасной сохранности монета имеет диаметр 25 мм и весит 3,77 г при 960°. В 1834-1838 гг. она была найдена землекопом у дер. Ратсгоф Лифляндской губ. , в двух верстах от Дерпта[24]. Находчик продал сребреник местному ювелиру, а тот — И. Я. Горлову, у которого С. Г. Строга- нов и приобрел его уже в 1839 г.[25].
Той же парой штемпелей чеканена монета коллекции А. И. Мусина-Пушкина, являющаяся первым известным науке экземпляром древнейших русских монет (ее след теряется после 1882 г.)[26].
Подделкой, восходящей к этой утраченной монете коллекции Мусина- Пушкина, является издаваемый здесь впервые экземпляр «Ярославля сребра» неизвестного происхождения (инв. № 139; рис. 3), поступивший в Эрмитаж в 1852 г. в составе коллекции M. П. Погодина, который приобрел ее у купца A. А. Медынцева между 1839 и 1846 гг.[27]. Монета диаметром 26 мм, весом 1,47 г при 960°, была нечаянно «сломана надвое» в 1839 г. А. Н. Олениным при рассматривании[28].
Сомнения в подлинности монеты возникли, едва она стала известна. М. П. Погодину она показалась поддельной после того, как «простыл первый пыл радости»[29]. Вероятно поэтому в Эрмитаже она не была включена в реестр принятых монет[30]. Для А. А. Куника было очевидно, что экземпляр выбит по рисунку А. Ермолаева с монеты А. И. Мусина-Пушкина для книги А. И. Оленина о Тмутараканском камне (рис. 4)[31]. И. И. Толстой, по-видимому, к окончательному мнению об этой монете не пришел, так как не поместил ее даже в главу о подделках[32].
В 1920-х гг. А. А. Ильин включил монету в составленный им каталог древнейших русских монет эрмитажного собрания[33], приняв ее за находку в раскопках Л. К. Ивановского в Санкт-Петербургской губернии в 1874-1875 гг., до сих пор не разысканную[34]. Ошибку А. А. Ильина обнаружил И. Г. Спасский[35], а изображение «монеты» Л. К. Ивановского (оказавшейся подвеской-подражанием) нашлось в архивном фонде А. А. Куника[36].
Самое отсутствие сведений о происхождении медынцевского экземпляра удивляет: ведь он стал известен, когда такими данными очень дорожили. По- дозрительно малым является вес монеты, не настолько обломанной, чтобы быть вдвое легче остальных экземпляров «Ярославля сребра».
Сравнение монеты A. A. Медынцева с рисунком A. Ермолаева убеждает в правоте А. А. Куника. Обнаруживается детальное сходство обеих сторон монеты с «личными» приметами экземпляра Мусина-Пушкина — вплоть до повторения контуров стертости последнего, как они переданы А. Ермолаевым. Не догадавшись о смысле внешней надписи оборотной стороны (АМИН), автор экземпляра А. А. Медынцева изобразил вместо утраченной на экземпляре А. И. Мусина-Пушкина конечной буквы Н розетку, подобную розеткам на ободке лицевой стороны монеты в рисунке А. Ермолаева.
Еще одним доказательством поддельности медынцевского экземпляра является фактура его поверхности, явно «изрытой» вокруг изображений и букв, что свидетельствует о правке их контуров резцом на уже готовой монете, а не на штемпеле.
Несомненным «родственником» медынцевской монеты является ранее не известный поддельный экземпляр «Ярославля сребра», приобретенный в 1970 г. в г. Куйбышеве коллекционером Э. A. Глязером (рис. 5)[37].
________________________
[1] Куник А. А. О русско-византийских монетах Ярослава I Владимировича с изображением св. Георгия Победоносца. Спб., 1860, с. 86; Толстой И. И. Древнейшие русские монеты великого княжества Киевского. Спб., 1882, с. 86; Лихачев Н. П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики, вып. 2. Л., 1930, с. 175.
[2] Лихачев Н. П. Указ. соч. , с. 175; Потин В. М. Древняя Русь и европейские государства в X—XIII вв. Л., 1968, с. 142, 145, рис. 18.
[3] Спасский И. Г. Русская монетная система. Л., 1970, с. 53.
[4] Карамзин Н. М. История государства Российского, т. 2. Спб., 1816, примеч. 56.
[5] Куник А. А. Указ. Соч.
[6] Янин В. Л. Актовые печати древней Руси, т. 1. Печати Х — начала XIII в. М., 1970, с. 35-36; Рыбаков Б. А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси X-XII вв. — СА, 1940, № 4, с. 241.
[7] Янин В. Л. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М., 1956, с. 170.
[8] Сотникова М. П. Неразысканные экземпляры русских монет X — XI вв. К корпусу древнейших русских монет. — ТГЭ, 1971, т. 12, с 137-154; Спасский И. Г. Насущные вопросы изучения русских монет X-XI вв. — СГЭ, 1961, [вып.] 21, с. 51-54.
[9] Куник А. А. Указ. соч, с. 62, 110-112; Толстой И.И. Случай применения византийской сфрагистики к русской нумизматике. — В кн.: Труды 7-го Археологического съезда в Ярославле, т. 2. М., 1891, с. 73-80.
[10] Орешников А. В. Денежные знаки домонгольской Руси. М., 1936, с. 51.
[11] Остромирово евангелие 1056-57 года. С приложением греческого текста евангелий и грамматическими объяснениями, изданное A. Востоковым. Спб., 1845, с. 262, 275.
[12] Куник A. A. Указ. соч., с. 57-59; Толстой И.И. Первое и второе добавления к сочинению «Древнейшие русские монеты». Спб., 1884, с. 61; Чернев Н. Заметки о древнейших русских монетах. — «Вестник Археологии и истории», 1888, вып. 7, c. 159, 160; Ильин А. А. Топография кладов древних русских монет X-XI вв. и монет удельного периода. Л., 1924, с. 2; Бауэр Н.П. Древнерусский чекан конца X и начала XI в. — ИРАИМК, 1927, [вып.] 5, с. 318; Лихачев Н. П. Указ. соч., с. 178; Орешников А. В. Указ, соч. , с. 32, 35, 41, 43; Янин В. Л. Денежно-весовые системы…, с. 166; Спасский И.Г., Русская монетная система. c. 53; Потин В.М. Указ. соч., с. 144, 147-150; Янин В. Л. Актовые печати…, т. 1, с. 23, 24, 35-41; Молчанов А.А. К вопросу о художественных особенностях и портретности изображений на древнейших русских монетах. — «Вестник Московского университета», 1973, № 3, с. 85.
[13] Потин В. М. Указ. соч., с. 23, 52.
[14] Спасский И. Г. Русская монетная система, c. 53.
[15] Потин В. М. Указ. соч., с. 142, 145, рис. 18.
[16] Экземпляр Государственного Исторического музея (ОНГИМ, № Р-33635; Орешников А. В. Указ. соч., с. 91, № 38) является не серебряной монетой, а украшением из недрагоценного металла, отлитым в той же форме, что лапландские оловянные подвески-копии «Ярославля сребра», хранящиеся в Стокгольмском мюнцкабинете (ср.: Потин. М. Указ. соч., рис. 18).
[17] Лихачев Н. П. Указ, соч. , с. 174, рис. 163; Янин В. Л. Вислые печати…, с. 9.
[18] Спасский И. Г. Нумизматика в Эрмитаже. Очерк истории Минцкабинета — Отдела нумизматики. — НЭ, 1970, т. 8, с. 198, 199.
[19] Ильин А. А. Указ. Соч., № 13.
[20] Орешников А. В. Письмо А. А. Ильину от 29 апреля 1919 г. Архив ОНГЭ. Бумаги Ильина.
[21] Толстой И. И. Древнейшие русские монеты…, с. 67, табл. 13, 6; Лихачев Н. П. Указ. соч. , с. 175, рис. 164.
[22] Толстой И. И. Древнейшие русские монеты…, с. с. 62, № 109, с. 67, 229, 230, табл. 13, 4; 15, 6; Лихачев Н. П. Указ. соч., с. 181, примеч. 1.
[23] Спасский И.Г.Нумизматика в Эрмитаже…, c. 206 -209.
[24] Ильин А. А. Указ. Соч., № 14.
[25] Толстой И. И. Древнейшие русские монеты…, с. 60-61, 65-67.
[26] Там же, табл. 13, 2; Сотникова М. П. Указ. соч., № 61.
[27] Погодин М. П. Исследования, замечания и лекции о русской истории, т. 3. М., 1846, с. 287, примеч., с. 542; т. 7, М., 1856, с. 360; Он же. Древняя русская история до монгольского ига, т. 3. М., 1871, с. 47.
[28] Куник А. А. Указ. соч., с. 32, примеч. 12.
[29] Погодин М. П. Сообщение об открытии Нежинского клада. — «Москвитянин», 1852, август, кн. 2, отд. 7, с. 154. В конце текста: М. П.
[30] Архив ГЭ, оп. 1, 1852 г., № 28, л. 3, 44, 49.
[31] Куник А. А. Указ. соч. , с. 29, 30, 32.
[32] Толстой И. И. Древнейшие русские монеты…, с. 195 -212.
[33] Каталог-инвентарь ОНГЭ № 2364, л. 33, № 122.
[34] Сотникова М. П. Указ. Соч., № 62.
[35] Спасский И. Г. Нумизматика в Эрмитаже…, c. 168.
[36] Толстой И. И. Письмо А. А. Кунику от 15 марта 1885 г. ЛО Архива АН СССР, ф. 95, оп. 2, д. 852, л. 27, 28, рис.
[37] Глязер Э. А. Письма в ОНГЭ от 29 октября 1970 г., 15 января и 18 февраля 1971 г. Архив ОНГЭ.
Сотникова М. Сообщения Государственного Эрмитажа, вып. XL. Л., 1975г., с.61-64.