Крымский хан Шагин-Гирей, последний из династии Гиреев, правил в течение шести беспокойных лет — с 1777 по 1783 год. Никто из его недавних предшественников дольше не правил. Шагин-Гирей провел несколько лет в Петербурге. Он был наполовину руссифицирован и царствовал как русский ставленник. Русское вмешательство не раз спасало его трон. Он с трудом удерживал равновесие Крыма между турецким и русским влиянием, провоцировал восстания, замышлял планы модернизации, натравливал одних на других. Он ухитрился даже оскорбить свою покровительницу Екатерину Вторую, чтобы успокоить своих подданных — татар, Гирей вернул специально ему предназначенный орден Святого Андрея с символами, измененными в соответствии с его исламской верой.
Князь Потемкин, фаворит Екатерины Второй и наместник Юга, стремился присоединить Крым к России. Дело было сложным, а возможностей у Потемкина было меньше, чем у императрицы, которая должна была предвидеть различные, часто противоречивые, европейские факторы. В апреле 1783 года, основываясь на недоказанном предлоги — передвижении турецких войск против Тамани — Екатерина Вторая объявила о присоединении Крыма к России. Потемкин прибыл в Крым только в июле и приступил к формированию регионального управления. Следовало проявить уважение к гражданским и религиозным правам татар. Заключение русско-турецкого соглашения преднамерено было ускорено без полной ратификации этого акта. Шагин-Гирей с почетом был выпровожден в Россию, но вскоре уехал в Турцию. Там, после первоначального радушного приема, от него избавились, отправив на остров Родос, где его в конце концов прикончили.
∗ ∗ ∗
Два события во время правления Шагин-Гирея имели отношение к устройству монетного двора в Феодосии. Первом — это эвакуация в 1778 году около 30 тысяч христиан из Крыма в Россию — под русское покровительство. Это ослабило экономику региона и мешало позднейшим усилиям русских обеспечить персоналом их монетный двор в Феодосии.
Вторым событием стало решение Шагин-Гирея модернизировать чеканку крымских монет — один из его прозападных проектов, который был осуществлен практике. До него монетная чеканка в среднем состояла из одного или, как исключение, из двух — трех номиналов. Эти биллонные монеты были легкими, неправильной формы и содержали как правило мало серебра. Грубые монеты чеканились в столице Крымского ханства Бахчисарае на устаревшем оборудовании.
Шагин-Гирей в 1780 году реорганизовал монетную систему, введя примерно восемь номиналов из серебра и меди. Причем медные монеты большей частью были того же размера, что и русские пять копеек, копейка и деньга. Шагин-Гирей обратился к Екатерине Второй и получил от нее около пятидесяти пудов серебра и определенное количество меди. Он принял меры к созданию в дополнение к Бахчисарайскому монетному двору монетного двора на окраине Каффы в юго-восточном Крыму, где генуэзцы триста лет назад чеканили татаро-генуэские аспры. Строительство монетного двора было поручено лейтенант-полковнику Деррингу.
О.Ф.Ретовский говорит о немецком мастере, который был взят для производства работ по чеканке монет. Барон Кёне предполагает, что этим мастером был Якоб Рейхель-старший, медальер Варшавского монетного двора и отец хорошо известного Якоба Рейхеля, чья служба в России продолжалась около 50 лет.
В любом случае новые граверные работы по изготовлению монетных штемпелей отвечали всем современным требованиям, и монеты выпуска 1780 — 1782 гг. были хорошо выполнены. Выпуск монет, особенно медных, был значительным. Ретовский называет тридцать разновидностей штемпельных пар копеечных монет с годом правления «4». Пятьдесят пудов русского серебра были, видимо, израсходованы на изготовление пятидесяти тысяч крупных серебряных монет Шагин-Гирея рублевого размера достоинством 60 пара. Чеканились также довольно редкие, очень крупные золотые медали, сделанные по русскому образцу.
Один аспект деятельности Шагин-Гирея по чеканке монет имеет прямую связь с устройством позднее русского монетного двора в Феодосии. Ряд авторов соглашается, что не только старые монеты раннего образца, но также новые монеты 1780-1782 гг. выпускались (по крайней мере, частично) на обновленном монетном дворе в Бахчисарае. Единственный тип монеты Шагин-Гирея, который чеканился на новом монетном дворе в Каффе, это довольно редкий чхаль, который по весу был наполовину больше пятикопеечника (кырмыза). В среднем эта монета (чхаль) была сделана хуже — в отличие от бахчисарайских монет того же периода. Ретовский писал об этом в 1904 году ясно и определенно. Он был в то время хранителем музея в Эрмитаже и несомненно видел статью профессора Смирнова в «Горном журнале» за 1892 год, в которой приводилась обширная документация по Феодосийскому (бывш. Каффскому) монетному двору. Ретовский сам провел 25 лет в Крыму и основательно ознакомился с его нумизматической историей.
Если ясно, что новый монетный двор был построен вблизи Каффы около 1780 года в ходе реализации реформы Шагин-Гирея, то ясно также и то, что каким бы ни было его оборудование, оно недоиспользовалось для выполнения программы чеканки монет. Вопрос следующий: почему именно бывший Каффский (Феодосийский) ханский монетный двор был выбран русскими как база для своего монетного производства в Крыму, не более продуктивный монетный двор в Бахчисарае?
Однозначного ответа на сей счет нет. Но несколько факторов можно назвать. Феодосия стала русским региональным центром; разные гражданские и военные объекты были размещены именно здесь. Здания нового монетного двора за городом были более подходящими, чем тесные и старые помещения в Бахчисарае. И сам Бахчисарай, чисто татарский город, был менее подходящим и, возможно, менее безопасным в качестве места для русского монетного двора. В конце концов, последующий ход событий ясно показал, что русские в Петербурге были плохо информированы и не имели представления о том, что оборудование и помещения этого объекта не были достаточно пригодны для нового монетного двора.
Присоединение Крыма произошло в то время, когда царствование Екатерины Второй испытывало финансовые затруднения. Ее правительство в значительной степени стало склоняться к необеспеченному выпуску бумажных ассигнаций, введенных восемью годами ранее. Ассигнациям был обеспечен размен только на медную монету, чеканившуюся на 16 рублей из пуда, значительно превышавшую подлинную стоимость меди. На серебряную монету ассигнации не разменивались. В реультате монетные дворы, расположенные вблизи источников медного сырья (в Екатеринбурге, Сузуне и позднее в Аннинске) были сильно перегружены выпуском медных монет, необходимых для поддержки ассигнаций.
На первый взгляд, наличие в распоряжении России недавно созданного и уже функционирующего монетного двора в Феодосии и русского стандарта позволило организовать там производство медных пятаков. Эти крупные по размеру монеты были тогда довольно представительными. После неудачи с выпуском в начале 70-х гг. сестрорецкого рубля, они представляли самую быструю и дешевую возможность обеспечения бумажных денег медными монетами. Если Каффа производила достаточное количество крупных медных монет Шагин-Гирея, то почему она не смогла бы быстро перестроиться на чеканку близким им по размеру пятаков?
19 сентября 1783 года генерал-прокурор князь Вяземский объявил Монетному департаменту приказание Екатерины Второй обследовать Каффский монетный двор и привести его в такое состояние, чтобы в дальнейшем можно было чеканить там монету. Петербургский монетный двор назначил коллежского асессора Ивана Карловича Затлера управляющим новым монетным двором. Помогать коллежскому асессору должен был Иван Юрьевич Минц с командой из 10 человек. Они должны были заполучить необходимые машины и инструменты и быстро собраться в дорогу. Большую надежду возлагали на Московский монетный двор, тогда уже фактически не действующий: именно на нем можно было позаимствовать необходимое оборудование.
Феодосия в начале 80-х гг. представляла собой жалкий татарский городишко, имевший 630 татарских и 60 еврейских домов. Раньше находилось здесь некоторое количество русских колонистов, но они покинули город в 1778 году. Затем русская община стала расти. Третья часть домов пустовала и почти половина из них была занята русскими войсками. В двух милях от города находился Каффский монетный двор со всеми своими постройками. Он был в запущенном состоянии. Рабочих там давно не было. В городе не было никакой промышленности, и, следовательно, не было и квалифицированных мастеров. Отсутствовало оборудование и сырье.
В течение трех лет Затлер вел тяжелую борьбу. Правительство (и в особенности Потемкин) требовали, чтобы он быстро и с небольшими затратами привел монетный двор в нормальное состояние. Решая эту трудновыполнимую задачу, Затлер часто обращался к начальству своими нуждами и проблемами. Просматривая обширные документы XVIII века по данному вопросу, видишь, что несмотря на их вежливый канцелярский стиль тревога Затлера была обоснованной.
Затлеру были поставлены жесткие сроки окончания работ. Он встречал благоприятное отношение местных властей. Статский советник Василий Васильевич Каховский, правитель Таврии, хотя и удивлялся чрезмерным требованиям Затлера, относился к ним терпеливо и оказывал большую помощь. Генерал-прокурор Вяземский был благосклонен и внимателен к нему. Брат Каховского, генерал-аншеф, командующий войсками, время от времени помогал ему военным персоналом. Потемкин также постоянно вмешивался в критические моменты.
Изыскивались источники медного сырья. Феодосия расположена далеко от рудников Урала и Сибири. Не было излишков металла и на рынках Центральной России. Имелось на три или четыре тысячи рублей легковесных пятаков-крестовиков образца 1723-1750 гг., которые годами накапливались в южных русских казначействах. Они были направлены в Феодосию для передела в новую 2-копеечную монету — гроши обычного стандарта. Но это была капля в море.
И все же вопрос о металле оказался решаемым. Обер-директор Феодосийской таможни коллежский советник Мавроен предложил в конце 1784 года выгодное предприятие. Крымская соль и русская пшеница были в России дешевле, чем в Турции, а анатолийская медь была дешевле русской. Благодаря этому можно было покупать на турецком рынке медь, оплачивая ее русской солью и пшеницей. В результате 1 пуд турецкой меди обходился не дороже 6 руб., тогда как из пуда меди монет чеканили на 16 руб. Изо всех забот Затлера эта решалась наиболее легко и быстро, не приходилось испытывать недостатки в меди. В конце работы монетного двора, весной 1788 года, Затлер все еще имел достаточный запас меди, хотя, в связи с началом войны с Турцией в августе того же года, прекратился импорт сырья. Единственным темным пятном была утечка сырья из-за мелкого мошенничества.
В начале 1786 года Затлер ездил в Петербург, чтобы там отстаивать интересы своего дела. Он действовал успешно и добился перевода к себе девяти умелых мастеровых из Сестрорецкого и Петрозаводского производств. Он вернулся назад со многими механизмами, которые были ему необходимы. Ему давались полномочия на получение с Московского монетного двора двух прессов для чеканки монет и одного для перечеканки. Основной задачей было обеспечить отдаленный Феодосийский монетный двор всем в достаточном количестве, чтобы он мог продолжать работать в чрезвычайной ситуации.
B 1786 году Затлер отрапортовал, что его предприятие может работать после устранения мелких недоделок, если только он сможет найти пиломатериал для основных работ, преодолеть серьезный и хронический недостаток дров для кузнечных работ и если цыгане, татары и бродяги, осужденные и беспаспортные, работавшие в тяжелых условиях на монетном дворе, не будут убегать. Чтобы помешать этому, ему нужен отряд солдат. Таким образом, Феодосийский монетный двор смог начать работать только за несколько дней до высочайшего прибытия Екатерины Второй в Феодосию во время ее инспектирующего путешествия.
∗ ∗ ∗
Императрица отправилась на юг в январе 1787 года. Хорошая погода благоприятствовала путешествию на санях, которые везли всю ее свиту. Продвижение было медленным из-за многих церемоний и торжеств. В рабочем дне императрицы не было времени для праздности. Он начинался в 6 часов утра и заканчивался в 11 часов вечера. В дополнение k каждодневному 10-часовому путешествию, она проделала огромное количество государственной работы. Были длительные остановки в разных местах. Свита останавливалась почти на 3 месяца в Киеве. Когда сошел лед, она проследовала вниз по Днепру на флотилии специальных галер. В мае Екатерина встретилась со своим союзником — императором Иосифом Вторым, который сопровождал ее в Крым инкогнито под именем графа Фалькенштейна.
Дела в Крыму императрице показывали с лучшей стороны. Там были настоящие потемкинские деревни — декорации, большинство из которых проницательная императрица могла бы распознать, однако декорации выставлялись не только для нее одной. Но были там и действительно большие достижения. Например, город Херсон в устье Днепра, спустя всего 9 лет со дня своего основания, имел более 200 каменных зданий, свыше 50 тыс. населения и собственный гарнизон. Новый фрегат «Херсон» был спущен на воду в присутствии свиты, а 80-пушечный корабль был переименован в «Св.Иосиф» в честь австрийского гостя императрицы. В этом случае потемкинский Феодосийский монетный двор не был мошенничеством. Он чеканил пятаки, равные по качеству тем, которые производили старые монетные дворы.
28 мая в 10.30 утра Екатерина и ее приближенные прибыли в Феодосию. Священник преподнес хлеб и соль. Императрица приняла депутацию от всех сословий жителей города. Был дан завтрак на 37 персон, затем состоялось посещение монетного двора. Дальнейшие события отразили потемкинские приготовления. В присутствии свиты были отчеканены две золотые медали с указанием месяца и года этого события: одна для императрицы, другая для «графа Фалькенштейна».
Неизвестно, сохранилась ли до настоящего времени хоть одна из этих медалей. Были розданы комплекты образцов медных монет этого двора от пятака до полушки, также как и комплекты из четырех специальных серебряных монет от 2 до 20 копеек. Серебряные монеты были изготовлены по специальному указанию Потемкина, который хотел подарить Екатерине коллекцию древних монет этого региона. Все местные военные и гражданские власти были обязаны разыскать и купить эти монеты. За исключением Евпатории, они нигде не были найдены, и только местный городничий премьер-майор Метакса смог прийти с полной пригорошней монет Золотой Орды.
Екатерина Вторая была довольна своим визитом в Феодосию. Каховский получил орден Св. Владимира II степени, а Затлер и другие — IV степени. Только комендант города подполковник Блюм каким-то образом не угодил ей и на следующий день был уволен. 30 мая императрица подписала Указ гласящий: «Медные монеты деланные на нашем монетном дворе в Феодосии, есть указанного веча и во всем сходственны с монетами, находящимися в обращении в Государстве нашем. Поэтому мы объявляем, что монеты Феодосиского монетного двора должны свободно обращаться во всей нашей империи».
В июне 1787 года монетный двор полностью действовал. Он продолжал выпускать пятаки и в течение последующих 10 месяцев усиленно занимался перечеканкой старых легковесных пятаков. Монетный двор все время сталкивался со множеством трудностей. Постоянно не было запаса древесины для строительства, не хватало дров для кузнечных работ. Еженедельный выпуск пятаков редко превышал 40 тыс. штук, и выпуск их никогда не был достаточным, чтобы покрыть расходы. Дошло до того, что в сентябре 1787 года Затлер приказал использовать новые пятаки на сумму 8 тыс. руб. для оплаты расходов.
За все время деятельности монетного двора с 1787 по 1788 гг. общий выпуск составил 1 млн, 140 тыс. пятаков и 60 тыс, двухкопеечников. Последние перечеканивались главным образом из старых пятаков-крестовиков. По подсчетам, в среднем выпускалось 10 монет в минуту. Для сравнения: новый монетный двор, открывшийся в Аннинске в 1789 году, хотя и имел частые остановки из-за нерегулярной подачи гидроэнергии, все же сумел изготовить в среднем за год в четыре раза больше пятаков, а временный и довольно слабый монетный двор барона Гартенберга в Садогуре в 1772 и 1773 гг. производил в среднем в год более 10 млн. 3-денежных и 3-копеечных монет, чеканившихся изупкого пушечного металла.
В декабре 1787 года Затлер имел в своем штате 140 человек, а перед закрытием монетного двора — 173 человека. Большинство этих людей были заняты на операциях приготовления заготовок (кружков) из меди, на работах по содержанию монетного двора и т.д. Умелые мастера с трудом изготавливали от 45 до 50 кружков для монет, и нет сомнения, что Затлер обеспечил себя достаточным количеством рабочей силы. Для сравнения скажем, что на Филадельфийском монетном дворе, действовавшем на 12 лет позднее, трудилось от 25 до 30 рабочих. Это не так уж мало, как может показаться, если учесть, что Филадельфия в то время покупала готовые заготовки в Англии.
∗ ∗ ∗
Негодование турок по поводу хитростей Крыма не прекращалось. Порта надеялась найти предлог для возобновления войны в определенное время. Молодой русский флот на Черном море был растущей угрозой, а русские интриги в Грузии и Донской провинции продолжались. Присутствие Екатерины Второй воспринималось как вызывающий жест.
Русско-австрийская политика была, в основном, направлена на предотвращение применения оружия. Турки же при поддержке Франции вооружались и твердо решились на применение силы. В августе 1787 года, спустя месяц после возвращения Екатерины Второй в Царское село, турки предъявили два жестких ультиматума России с объявлением войны. Полагаясь на свой более сильный флот, они надеялись высадить войска в Крыму, поддерживаемые своей сильной крепостью в Очакове. Потемкин принял решение взять Очаков и затем вместе с австрийцами нанести удар по Балканам. Защита Крыма, в основном, планировалась как операция, поддерживаемая искусными и широкими действиями русского флота.
Между тем, русский севастопольский флот был очень сильно потрепан октябрьским штормом и защита Крыма стала проблематичной. Потемкин, обычно оптимистичный, запаниковал и предложил немедленно сдать Крым. Он был подавлен и просил освободить его от командования. Только невероятная твердость Екатерины в сочетании с тактом помогли Потемкину. В течение месяца он вновь приобрел свой апломб. И все же в конце мая 1788 года он думал об эвакуации. Война между тем приняла общеевропейский характер. Окончательное соглашение было принято только в 1791 году. Потемкин пережил окончание войны лишь на два месяца. Несколько русских военачальников нового поколения, в том числе Суворов и Кутузов, сделали здесь свою карьеру.
События войны сказались и на Феодосийском монетном дворе. Как долго он существовал бы, не будь турецкой угрозы, судить трудно. Ожидалось, что его работа позволит недорого и быстро пополнить запас пятаков, а также поможет продемонстрировать консолидирующую роль России на новых землях. После окончания визита и отъезда Екатерины можно было считать, что Феодосийский монетный двор выполнил свою основную, символическую роль. Не ожидаемые ранее хронические финансовые и материально- технические затруднения привели фактически к убыточному расходу денег, а не к получению дохода. Даже после функционирования в течение целого года, он не смог дать удовлетворительной производительности.
Если нужен был повод для закрытия Феодосийского монетного двора, то начало новой русско-турецкой войны представило его. В начале 1787 года Потемкин забрал обратно все запасы серебра, которыми обладал монетный двор. В январе 1788 года Каховскому было приказано Потемкиным перевезти все запасы сырья в Берислав. Затлер отчаянно боролся за сохранения своего детища. Он поехал в Севастополь, надеясь поговорить Потемкиным, но выяснилось, что Потемкин уже уехал. Затлер направился за ним по дороге в Елисаветград, расположенный в нескольких сотнях верст севернее. Он надеялся хотя бы получить разрешение на чеканку монет из остатков металла. В его отсутствие Каховский приказал заменяющему директора Гинцу вывезти не только запасы меди, но и все вновь отчеканенные монеты. Под конвоем казаков на сумму 13 тыс. 500 руб. былт отправлены в Симферополь, где их приняла государственная казна. Чеканка монет была прекращена 17 апреля 1788 года. Итак, готовая продукция с января по апрель составила сумму 30 тыс. руб.
После того, как монетный двор был закрыт и запасы сырья для изготовления монет были вывезены, Затлер был обязан сохранить от расхищения местными грабителями как можно больше меди. Еще до закрытия он потерял большую часть своих умелых мастеров, которые были отправлены под армейское командование в Керчь для изготовления артиллерии. Естественно, он был вынужден снова искать людей из цыган и местных жителей, и, естественно, за плату. На оплату им было затрачено около 5 тыс. руб. Оборудование было отправлено в Берислав. В конце концов Затлер смог вернуть около 1267 пудов меди, ценой не более ее себестоимости. Эта медь оставалась на монетном дворе до 1794 года, когда местный губернатор князь Зубов отдал ее монастырям на отливку церковных колоколов в расширяющийся Феодосийской епархии.
Оборудование монетного двора хранилось в Бериславе до 1796 года. В конце этого года начал активно работать временный монетный двор в Херсоне, чтобы помочь осуществить проект перечеканки медных монет 16-рублевой стопы в монеты 32-рублевой стопы (ученик Затлера Гинц был назначен там минцмейстером). Херсонский монетный двор стал перечеканивать пятаки в гривенники, на которые ставился знак «ЕМ», или вообще никакой. Когда Екатерина Вторая умерла и новый император Павел немедленно аннулировал все работы по перечеканке, оборудование Херсонского монетного двора было распродано с аукциона на общую сумму 1549 руб.
Затлер завоевал себе положение среди нетитулованного мелкопоместного дворянства. С завершением своей миссии он ушел в отставку и умер в Феодосии в 1795 году, оставив помещения монетного двора наполовину разрушенными. Поднялся вопрос, какие же права он на него имел. Его брат между тем купил часть построек монетного двора. В конце концов местные власти отписали наследникам Затлера несколько построек и внутренний двор. Князь Зубов распорядился использовать пустовавшие помещения монетного двора под казармы для размещения гарнизона.
∗ ∗ ∗
Как было уже сказано, Феодосийский монетный двор был нацелен на то, чтобы стать одним из нескольких предприятий, чеканивших только медные деньги. Это направление было объявлено в 1783 году инструкцией по обследованию существующего оборудования Каффского монетного двора и было повторено в указе Екатерины Второй в мае 1787 года, подчеркнувшем, что медные монеты TM должны функционировать во всей империи. Эти медные монеты сами по себе были обычного типа и отличались только монетным знаком — ТМ.
Характерно, что серебряные монеты (20, 10, 5 и 2 копейки) были пущены в обращение во время визита Екатерины. По И.Г. Спасского, не существует никакого официального документа, дающего право на их выпуск и обязательного для любых денег. Эти монеты не получили ни официального, ни косвенного признания. Они не могли быть отчеканены в Петербурге, где не было обнаружено никаких штемпелей такого образца, а Московский монетный двор в 1787 году не работал.
Рейхель и Шуберт независимо друг от друга высказали предположение, что отчеканенные монеты были пробным выпуском для Тавриды и не были выпущены в обращение за исключением двадцатикопеечника. Было бы нелогично производить массовый выпуск медных монет в Феодосии и в то же время чеканить на том же самом монетном дворе серию серебряных монет, которые были объявлены монетами «Херсонеса Таврического». Еще более нелогичным было установить совершенно иную метрологию для выпускаемых серебряных монет. Еще одна проблема: согласно Узденникову, эти монеты весят примерно на 80 % больше, чем стандартные мелкие серебряные монеты империи. Их проба, как трактует Узденников, 72/96 или 750-я, такая же, как у обычных мелких имперских монет.
Если это так, значит, не было уменьшения пробы для компенсации завышенного веса. И если бы такие /завышенного веса/ монеты поступили в обращение, спекулянты быстро бы скупили их и превратили в слитки серебра. Другая версия /по Спасскому/ — что эти мелкие серебряные монеты были биллоновыми. И действительно, когда какая-нибудь из них оказывалась основательно изношенной, то на поверхности монеты был виден на выступающих элементах основной металл /медь/. Это видно на фото 20- копеечной монеты. Затлер, будучи немецким специалистом монетного дела, был хорошо знаком с технологией отбеливания, и поэтому только что отчеканенные биллоновые монеты ТМ на внешний вид выглядели как серебряные. С большой натяжкой можно предположить, что выпуск биллона был запланирован для обращения их наравне с обычным мелким серебром.
Можно предположить также, что выпуск этих монет не был серьезным делом, так как имелись большие расхождения в весе существующих экземпляров одного и того же номинала. Шуберт устанавливает для двадцатикопеечника расхождение в массе от 9,02 до 7,47 г и для десятикопеечника от 5,02 до 3,84 г.
Из вышесказанного вытекает, что таврические «серебряные монеты» /ТМ/, как и потемкинские деревни, также были своего рода «декорацией», блестящие и привлекательные на первый взгляд, но сделанные без расчета на длительной обращение.
Рассматривая все четыре номинала, великий князь Георгий Михайлович, Ильин и Толстой, а также Северин описывают пять очевидных разновидностей 20-копеечника и по две разновидности трех остальных номиналов. 20-копеечная монета встречается довольно редко, другие, меньших номиналов — еще реже, а 2-копеечные — совсем редко.
Все элементы рисунка штемпеля для серебра производят впечатление, что они сделаны вручную. Безусловно, это так, если обратить внимание на вензель, увенчаный короной, точки, дублирующие обозначение стоимости, знак монетного двора большие цифры номинала. Буквы легенды 20- и 10- копеечных монет одной величины, на монетах двух меньших достоинств — шрифт также одного, но меньшего размера. Легенды, особенно на монетах младших номиналов, показывают неравномерность расположения букв, как случается на неквалифицированно изготовленных штемпелях. Внутри легенды одного и того же штемпеля в некоторых случаях достаточно различий в начертаниях одной и той же повторяющейся буквы, например «А», «И», «С» или «Ц»; это подтверждает вывод о том, что надпись на штемпелях резались вручную. Две буквы «Ц» слове «ЦАРИЦА» на трех 20-копеечных монетах, показанных на наших увеличительных снимках, дают хороший пример.
Менее вероятно, что легенда была сначала сделана c использованием одного комплекта пуансонов для двух монет большого номинала и второго комплекта с буквами меньшего размера — для монет младшего номинала, а затем подправлялись вручную. У Затлера в артели имелось два гравера. Судя по исполнению штемпелей для серебряных монет, они были ремесленниками и не более, а их основным занятием было вырезание последней цифры года и выбивка знака монетного двора ТМ на штемпелях медных монет. Интересно бы узнать, как они справились с золотой медалью по случаю посещения монетного двора императрицей?
Каждая из пяти разновидностей 20-копеечной монеты и обеих разновидностей 10-копеечника указывает на разные пары штемпелей.
Ни один из известных авторов каталогов не говорит о чередовании штемпелей лицевой и оборотной сторон и сочетаний в любой из описанных пар штемпелей. Что касается 5- и 2-копеечных монет, то для каждого номинала имелось два штемпеля оборотной стороны и один — лицевой.
Как сказано выше, серебро Феодосии не соответствовало общегосударственным мелким серебряным монетам, что еще раз доказывает, что не было серьезного намерения использовать его в денежном обращении. Вполне вероятной причиной такой позиции могло быть следующее: князь Потемкин условился с Затлером о конфиденциальном изготовлении на его монетном дворе нескольких серий особых серебряных таврических монет для преподнесения гостям императрицы и для раздачи членам ее свиты в ходе церемонии во время визита. Потемкин снабдил Затлера некоторым количеством серебра, по всей вероятности, в виде полной корзины мелких русских серебряных монет. Затлер должен был изготовить штемпеля с запасом, опасаясь вероятности повреждения их. Достаточно было несколько комплектов.
Во всяком случае, появилась возможность изготовить дополнинтельно 20- копеечные монеты. Они могли бы вручаться в разных случаях, как это принято было в России в XVIII в.: при коронации, перемирии, женитьбе и смерти в качестве памятного жетона. Для этой цели была выбрана именно 20- копеечная монета. Дополнительно был обеспечен запас этих монет для императрицы, чтобы она могла разбрасывать монеты в соответствующих местах.
Если бы были задействованы все пять пар этого номинала, то общее количество выпущенных 20-копеечников было бы значительным. Все экземпляры монет таврической серии имеют следы износа, особенно 20-копеечники. Младшие номиналы обычно имеют очень хорошую сохранность, а то и штемпельный блеск. Во всяком случае, износ этих монет является результатом не их обращения, а долговременного ношения их в качестве сувениров.
Спасский отмечает, что уже в 1790 году коллекционеры Петербурга охотились за «потемкинскими» монетами, особенно за очень редкими мелкими номиналами. Очевидно, что тогда не было новоделов, хотя имеются свидетельства, что некоторые монеты были изготовлены позднее.
В отличие от серебра, медь «ТМ» была относительно хорошей работы. Петербургский монетный двор снабдил Затлера полным набором незавершенных штемпелей во время посещения им Петербурга в 1786 году. На этих штемпелях есть не полная дата «178», и они без знака монетного двора. Затлер изготовил оловянные оттиски для Потемкина. Получение их было подтверждено письмом, в котором впервые было указано название монетного двора «ТМ». По Винклеру, П.В. Зубов из Москвы имел в 1899 году единственный известный набор медных монет, отчеканенных незавершенными штемпелями достоинством от 5 копеек до полушки. Связано ли происхождение этого набора с Петербургским или Феодосийским монетными дворами, точно установить нельзя.
Что касается серии из 5 номиналов монет с полной датой «1787» и монетным знаком «ТМ», отчеканенных в Феодосии законченными там штемпелями, то изготовлено их было чрезвычайно мало. О единственном сохранившемся полном наборе шла речь у Георгия Михайловича и у Винклера. Он поступил в Эрмитаж в 1916 году из коллекции графа И.И. Толстого. Граф приобрел его у одной известной семьи, проживающей в Феодосии. Отдельные 1- и 2- копеечные монеты этого типа были в 1932 году на аукционной распродаже в Гессене, где стоимость пары монет достигала 200 марок. Сравнение снимков монет двух первых серий, приведенных у Георгия Михайловича «178_» без знака монетного двора «1787» со знаком «ТМ» не оставляют нам и тени сомнения что обе серии появились от идентичных штемпелей лицевой и оборотной стороны монеты, В результате чеканки на штемпелях могут быть небольшие различия.
∗ ∗ ∗
В 1787 году занимались чеканкой только пятаков. С апреля или мая до конца декабря было отчеканено около 540 тыс. шт. Для таких крупных монет, как эти, при благоприятных условиях необходимо было иметь десять или более пар штемпелей. Единственно отмеченное различие /Брекке, Ильин и Толстой/ — это большие и малые буквы ТМ. Однако внимательный наблюдатель, если спустя некоторое время он получит для исследования достаточное количество экземпляров, отметить различие в расположении букв ТМ и последней цифры даты. Что касается больших и малых букв ТМ, они, по-видимому, связаны с двумя размерами шрифта набора пуансонов, упомянутых выше. Из этого можно сделать вывод, что у Затлера была одна или несколько матриц, с помощью которых он изготавливал свои рабочие штемпеля, заканчивающиеся вручную. Подобных, особо заметных различий в пятаках, отчеканенных в 1788 году, этими авторами не было отмечено.
Описаны два вида гурта: шнуровидный и сетчатый. Монеты 1787 года с сетчатым гуртом — очень редки. Б.Ф. Брекке не сумел достать их даже после 25- летних поисков. Для 1788 года известен только сетчатый гурт. Очевидно, приспособление нанесения шнуровидного гурта вышло из строя в конце 1787 года и было заменено приспособлением с сетчатой насечкой, которое использовалось до закрытия монетного двора.
В дополнение к 580 тыс. пятаков, чеканенных в 1788 году, были перечеканены имеющие хождение в то время двухкопеечники 16-рублевой стопы, около 60 тыс. старых, 1723-1730 гг. выпуска пятаков-крестовиков /вместе с немногими монетами, полученными их перечеканкой/. Эта операция была частью общей программы, возникшей и завершенной в 1788 году, позволившей освободить Петербург, а также Москву от остатков устаревших /40-рублевых, 32-рублевых и 8-рублевых из пуда/ медяков и переделать их в новые деньги /двухкопеечники/. Около 80 пудов этих старых монет, собранных из различных казначейств в Южной России, поступили на Феодосийский монетный двор, и около трети из этого количества было перечеканено там до того, как монетный двор был закрыт в апреле 1788 года.
Двухкопеечники «ТМ» были изготовлены перечеканкой достаточно умело, и на них редко были заметны следы старой чеканки. Многие монеты были больше по размеру, чем отчеканенные вновь. Только гурт оставался сетчатым, по крайней мере, теоретически, хотя отдельные монеты, попадающиеся среди доставленных на переделку, имели надпись по гурту.
Мартин Якобович — один из специалистов перечеканенным русским монетам — был убежден на основании длительных наблюдений, что дата на грошевиках 1788 года неизменно показывает на то, что последняя цифра даты «8» переделана из цифры «7».
Из этого вытекает, что единственного штемпеля оборотной стороны грошевика 1787 года с переделанной датой было достаточно для изготовления на монетном дворе всех 60 тысяч грошевиков. С большим трудом, но можно предположить, что при бережном обращении штемпель мог действительно прослужить так долго.
B 1932 году в продаже дубликатов на аукционе в Гессене имелся пятак 1787 года «ТМ» со шнуровидным гуртом, обозначенный в каталоге как новодел и не включенный каталог Ильина и Толстого. Изображения его приведено не было. Как и обычные разновидности пятака «ТМ», он оценивался в 70 марок. Такой новодел, кажется, не был никем описан.
К А Т А Л О Г
ПРОБНЫЕ МОНЕТЫ /ВСЕ МЕДНЫЕ/
-
Полушка 1787 ТМ, шнуровидный гурт. ГМ 505, Бк 27 «+» Узд. 2727 /известен только 1 экз./
-
Денга 1787 ТМ, шнуровидный гурт. ГМ 504, Бк 77 «+» Узд. 2725 /известен только 1 экз./
-
Копейка 1787 ТМ, шнуровидный гурт. ГМ 503, Бк 120 /сетчатый гурт/ «+», Узд. 2723, Гесс-Дупес лот 1821 /известен только 1 экз./
-
Две копейки 1787 ТМ, шнуровидный гурт. ГМ 502, Бк 173 «+», Узд. 2722 «+», Гесс-Дупес лот 1821
-
Пять копеек 1787 ТМ, шнуровидный гурт. Экземпляр отчеканен как часть серии. Монета более тщательно и лучше выполненная, чем отчеканенная на ТМ с той же датой и того же достоинства. ГМ 501 Узд. 2718 /известен только 1 экз./
Примечания: 1. Копейка с сетчатым гуртом описана только у Брекке. Экземпляр, проданный в Гессене на аукционе, имеет шнуровидный гурт. 2. Номера 1-5 были отчеканены только в нескольких сериях в Федосии в апреле 1787 года. В литературе описана только одна полная серия этих монет. После того, как был обнаружен один экземпляр любого из № 3 или № 4, невозможно представить, чтобы другие экземпляры этих же или других номиналов когда-нибудь были найдены.
МОНЕТЫ, ОТЧЕКАНЕННЫЕ ДЛЯ ОБРАЩЕНИЯ
/все медные/
6. Две копейки 1788 ТМ сетчатый гурт. ГМ 525, Бк 174 «∙ », 2, Узд. 1739 «–».
7. Две копейки 1788 ТМ шнуровидный гурт. Только УЗД. 2740 «∙ ».
8а. Пять копеек 1787 ТМ шнуровидный гурт. Большие ТМ, ГМ 501, Бк. 265 «–», Узд. 2718 «–».
8б. Пять копеек 1787 шнуровидный гурт. Малые ТМ, ГМ 501, Бк. 266 «–», Узд. 2718 «–».
9. Пять копеек 1787 ТМ сетчатый гурт. Большие ТМ, ГМ 501, Бк. 264 «∙ », Узд. 2719 «–».
10. Пять копеек 1788 ТМ сетчатый гурт. ГМ 524, Бк. 277 «–», Узд. 2732 «∙».
Примечание: 1. № 7, описанный только Узденниковым — недавнее открытие. Он, должно быть, был отчеканен из пятака 1730 года «МД» /Бк. 42, Узд. 2417 со шнуровидным гуртом. Это раритет, который Брекке описывает как отсутствующий на нумизматическом рынке в течение почти 20 лет/.
2. 5-копеечные монеты имеют различные мелкие разновидности, включающие размещение знака монетного двора и последних цифр года.
НЕОБЫЧНЫЕ МОНЕТЫ
/все серебряные или биллоновые, все со шнуровидным гуртом/
11. Две копейки 1787 ТМ. Маленькая «2» Маленькие точки, ГМ 499, Сев. 2366 «:», ИиТ 2 «∙ », Узд. 4289 «÷».
12. Две копейки 1787 ТМ. Большая «2», большие точки, ГМ 500, Сев. 2367 «÷», ИиТ 1 «∙ », Узд. 4289 «÷».
13. Пять копеек 1787 ТМ. Маленькая «М» Маленькие точки, ГМ 497, Сев. 2369 «∙ », ИиТ 2 «–», Узд. 4288 «∙ ».
14. Пять копеек 1787 ТМ. Большая «5», большие точки. ГМ 498, Сев. 2368 «∙ », ИиТ 1 «–», Узд. 4288 «∙ ».
15. Десять копеек 1787 ТМ. Маленький вензель, широкая «10» ГМ 496, Сев. 2371 «–», ИиТ 1 «∙», Узд 4287 «–».
16. Десять копеек 1787 ТМ. Большой вензель, узкая «10». ГМ 495, Сев. 2371 «–», ИиТ 2 «∙», Узд. 4287 «–».
17. Двадцать копеек 1787 ТМ. Вензель близок к дате, более тесное расположение точек. ГМ 490, Сев. 2373 «–», ИиТ 2, Узд. 4286 «∙».
18. Двадцать копеек 1787 ТМ. Вензель далеко от даты. ГМ 491, Сев. 2375 «–», ИиТ 4, Узд. 4286 «∙».
19. Двадцать копеек 1787 ТМ. Точка после даты. ГМ 492, Сев. 2372 «–», ИиТ-1, Узд. 4286 «∙».
20. Двадцать копеек 1787 ТМ. Вензель близко к дате, точки широко расставлены. ГМ 493, Сев. 2374 «–», ИиТ 3, Узд. 4286 «∙».
21. Двадцать копеек 1787 ТМ. Маленький вензель далеко от даты и маленькая «20». ГМ 494, Сев. 2376 «–», ИиТ 5, Узд. 4286 «∙».
Примечание: приведено краткое изложение отличительных характеристик каждого варианта, но имеются и многие другие, трудно описываемые, как это можно видеть из описания пяти вариантов 20-копеечных монет.
НОВОДЕЛЫ
22. Две копеечки 1788 ТМ сетчатый гурт. Медь. Только Узд. 2739 «∙».
23. Пять копеек 1787 ТМ гурт не указан. Только Гесс-Дупес 1932 лот 1820. Отсутствует в ИиТ. Медь.
24. Пять копеек 1787 ТМ. Серебро. 1 Ф.Эльмен сообщает, что видел новодельный экз. этого типа.
25. Двадцать копеек 1787 ТМ. Серебро. В дополнение к Эльмену, видевшему новодел, Северин /2376а/ сообщает о новоделе, сделанном в Петербурге в 1870 г. для Нижегородской ярмарки. Он классифицирует его как «–».
Примечание: после того, как были подробно описаны новоделы 5 и 20 копеек, можно предположить, что существуют также новоделы 2 и 10 копеек.
МЕДНЫЕ МОНЕТЫ, ОТЧЕКАНЕННЫЕ
НЕЗАВЕРШЕННЫМИ ШТЕМПЕЛЯМИ
Относительно медных монет обычного типа Екатерины Второй с незаконченной датой «178_ » и отсутствующим знаком монетного двора в настоящее время нет единого мнения. Георгий Михайлович описал уникальную полную серию с гладким гуртом от полушки до 5 копеек. Уздеников утверждает, что подлинная серия, в которой некоторые номиналы со шнуровидным гуртом, другие — с сетчатым гуртом, в прошлом были описаны, но в настоящее время их местонахождение неизвестно. Он определяет новодельную серии гладким гуртом как «∙».
Ильин и Толстой сообщают о новодельной серии с гладким гуртом, а Брекке вносит в каталог новодельную серию со шнуровидным гуртом. И оба автора обозначают эти серии «∙ ». Эти монеты, отнесенные к Феодосийской чеканке, ведут свое происхождение от преподнесенных монетным мастером Затлером Потемкину серии, отчеканенной в олове незавершенными штемпелями, которые были предоставлены Петербургским монетным двором. Это дает возможность предвидеть, что другие серии из других металлов могли быть изготовлены на Феодосийском монетном дворе.
ПОДДЕЛКИ
Фальшивые монеты, изготовленные поддельными штемпелями для обращения или для обмана коллекционеров, не заслуживают доверия. Эти подделки также были описаны. С другой стороны, очень много подделок с целью обмана коллекционеров было сделано изменением знака монетного двора, а иногда даты. За исключением «ТМ», в 1787 году чеканили пятаки только с метками «EM» и «КМ». Гроши не чеканились нигде, кроме Феодосии. Пятаки «EM» и «КМ» заметно отличаются от пятаков «ТМ». Так что какие-либо изменения знака монетного двора не обманут внимательного коллекционера. Пятак 1787 года «КМ» также отличается от пятака «ТМ» стилистически, особенно относится к орлу.
Пятаки «ЕМ» и «КМ» 1788 года имеют различия в выделке и в исполнении по сравнению с «ТМ». Но в этом году метки «СПМ» и «ММ» встречаются пятаках и двухкопеечниках, перечеканенных из старых монет. Штемпеля, использованные для этих перечеканок, очень похожи на штемпеля монет «ТМ». Здесь изменения знака монетного двора может в некоторых случаях представлять опасность для коллекционеров.
Подлинные пятаки и двухкопеечники других годов и монетных дворов Екатерины Второй не могли бы, вероятно, подвергаться изменениям, чтобы походить на монеты «ТМ». Редкие новодельные пятаки «СПМ» 1767 и 1781 гг наиболее подходят для подделки, так как их штемпеля подобны штемпелям, использовавшимся в Феодосии, и они могли быть переделаны в поддельные пробные пятаки 1787 года «ТМ». Они так редки, что любой «вновь появившийся» экземпляр должен быть подвергнут тщательному критическому анализу.
ЛИТЕРАТУРА
Компилятивная работа профессора Смирнова, посвященная документам, относящимся к Феодосийскому монетному двору и опубликованная в июне 1892 года в «Горном журнале», содержит детальный и насыщенный анализ установления и истории чеканки. Большая часть этого материала, хотя и с другой датой, содержится в работе П. фон Винклера 1899 года вместе с другими материалами о Феодосийском монетном дворе и его продукции. Первый том великого князя Георгия Михайловича, охватывающий царствование Екатерины Второй, использует те же самые источники. Основные исторические предпосылки исходят из Биографии Екатерины Второй, опубликованной Изабеллой де-Мадариагас. В работе также приведены сравнения данных из основных стандартных каталогов и в ряде случаев даны комментарии.
Зандер Р. Нумизматический сборник №3. Москва, 1994г., стр. 85-102