Яркое представление о существовании в нумизматическом массиве российских монет особой категории монет — призраков сложилось в 1990-х.
Монеты-призраки — совершенно особая категория объект нумизматического исследования. Их специфика в следующем: хотя о каждом из них есть какое-либо упоминание, а порой сохранились и их подлинные штемпеля (или прямое указание на существование таких штемпелей в прошлом), местонахождение ни одного подлинника не известно, подтверждение независимого источника отсутствует, обычно нет и подлинной иллюстрации упоминаемого объекта.
Уже в самом слове «призрак» (фантом, привидение), звучащем мистически, — особая притягательность, претензия на тревожащую загадку, но вместе с тем и некая расплывчатость, эфемерность. Поскольку вопрос о монетах-призраках никогда не выносился на обсуждение нумизматической общественности, их определение только вырабатывается. Возможно, первым к понятию «монета-призрак» фактически вплотную приблизился в начале 1980-х крупнейший специалист в области нумизматики императорского периода В.В. Уздеников. В разделе «Особенности структуры каталога» (А.Н. Дьячков, В.В. Уздеников. «Монеты России и СССР». М., 1978) условным знаком «!?» обозначена «монета, опубликованная в старых изданиях, но к настоящему времени в подлиннике, видимо не сохранившаяся».
С тех пор ответов на эти вопросы так и не нашлось, и ученый, чрезвычайно требовательный к достоверности своих выводов, исключил некоторые наиболее проблематичные монеты из последнего издания каталога (2004). Анализ трудных мест дореволюционных каталогов и нумизматических таблиц, каталогов В.В. Узденикова и В.В. Биткина, некоторых публикаций опытных зарубежных исследователей (прежде всего членов Русского Нумизматического Общества в США), а также информация и мнения коллег позволили мне составить предварительный перечень монет-призраков и проблематичных монет, существование которых в прошлом на той или иной стадии их изучения представлялось маловероятным.
1699. Полтина Петра I. поясной портрет почти в фас (архаическая полтина). Неутвержденный вариант внешнего оформления серебряных монет старшего номинала нового образца. Описания монеты нет, но известны новоделы, отчеканенные подлинными штемпелями не дошедшей до нас пробной монеты. Существовал ли в 1699 хоть один подлинный экземпляр (сохранившийся штемпель сильно деформирован, это могло произойти только в момент чеканки)? Или первая попытка чеканки полтин на Красном монетном дворе оказалась настолько неудачной, что их массовый выпуск начался лишь в 1701? Монета-призрак.
Новодел полтины 1699 года
1705. Рублевик, отчеканенный в кольце. Данные Х.Х. Гиля о существовании подлинника не подтверждаются А.А. Ильиным и В.В. Уздениковым. В то же время профессиональный нумизмат И.И. Рылов сообщает о виденной им литой копии, образцом для которой могла служить, видимо, лишь подлинная монета. Данных о местонахождении хотя бы одного подлинника нет. Монета-призрак.
1714. Рублевик без аббревиатуры ВРП («всея России повелитель»), цифра «4» в дате не перебита из «3», отчеканенный (на Красном монетном дворе) по инициативе противников Петра I, поэтому не утвержденный к массовому выпуску. Лишь после сообщения В.В. Узденикова о том, что в собрании Государственного Эрмитажа есть подлинник, стало возможным уверенно вывести монету из категории монет-призраков.
Аверс рубля 1714 года без ВРП. Собрание ГЭ
1722. Серебряный 2-рублевик Петра I. Реально существовали и существуют новоделы, причем все они классификационно являются фантастическими (ведь подлинников, отчеканенных в год, указанный на монете, не было), в том числе и оттиснутые доработанными позднее штемпелями. Некоторые нумизматы, весьма своеобразно трактуя понятие «фантастический новодел», подлинниками считают новоделы первой генерации. Эту точку зрения они, возможно, подкрепляют таким соображением. Сетчатый гурт у первых 2-рублевиков такой же, как на части серебряных медалей, выпущенных в память о заключении 30 августа 1721 Ништадского мира. То есть использована одна и та же пара гуртильных вереек, значит, время примерно одно и то же в обоих случаях. Как бы ни было, чеканка монеты связана с частной инициативой Я.В. Брюса (сегодня это назвали бы пиратским выпуском).
Новодел 2 рублей 1722 года
1726. Серебряный (низкой пробы) 2-рублевик Екатерины I. По документам, подлинники были отчеканены на Санкт-Петербургском монетном дворе, и эту проблематичную пробную монету нельзя отнести к категории монет-призраков. Почти наверняка немногие, существовавшие когда-то экземпляры безвозвратно утрачены: часть их разрушена из-за крайней непрочности монетного сплава, а часть, по предположению Ю.П. Петрунина, уничтожена монетчиками намеренно. Дошедшие новоделы отчеканены подлинными штемпелями.
Аверс новодельных 2 рублей 1726 года. Собрание ГЭ
1727. Рисунки пробных монет были сделаны к двум проектам ликвидации разменного кризиса. Один относится к эпохе Екатерины I, другой – к началу эпохи Петра II. По мнению В.В. Узденикова, они датированы примерно 1763. Остальным рисункам могли соответствовать отчеканенные монеты, но, возможно, проектирование прекратилось еще на стадии создания рисунков. (Лишь одному из рисунков соответствует реальная, редчайшая (или уникальная) пробная копейка. Av: ездец, внизу дата; Rv – вензель Е, внизу М, по сторонам – I и K.) Монеты-призраки.
1736. Червонцы, отчеканенные штемпелями, резанными видным медальером И.К. Гедлингером (временный монетный двор был устроен в бывших палатах кн. А.Н. Прозоровского в Санкт-Петербурге). Поныне не обнаружено ни одного экземпляра, ни рисунков, ни новоделов. О судьбе подлинников можно гадать, но чеканка 50 экземпляров зафиксирована документально. Возможно, их отправили в переплавку в 1742, при выпуске первых червонцев Елизаветы. Монета-призрак.
1741. Полтина с поясным портретом Елизаветы (см, ЖРНО, № 1). Данные — из зарубежной публикации, есть иллюстрация. При наличии подлинных рублевиков Елизаветы 1741, эту полтину следует относить к монетам-призракам. (Специалист по редким российским монетам К. Э. Барковский не исключает, что последняя цифра даты подделана.)
1757. Памятный 5-копеечник с вензелем Екатерины II, отчеканенный, по версии видного дореволюционного исследователя П.П. Винклера, в 1763, в связи с освоением на Сестрорецком монетном дворе новой технологии извлечения меди из бронзы переплавленных пушечных стволов. Якобы все 12 экземпляров монеты в качестве памятных датированы 1757: именно при Елизавете начата переплавка пушек на монеты на Сестрорецких оружейных заводах. По данным В.В. Узденикова, на 2008 не обнаружено ни одного подлинника или его достоверного изображения. Не известно и обозначение монетного двора (Сестрорецкого? Санкт-Петербургского?). Вероятно, общий дизайн должен был быть сходен с дизайном пятаков 1758-1763. Опираясь лишь на неподтвержденную версию Винклера, делали фантастические новоделы СПМ, с орлом особого рисунка, характерным только для новодельных пятаков. Типичнейшая монета-призрак.
1762. Екатеринбургский 2-копеечник с вензелем Елизаветы и обозначением номинала над московским гербом, не вызывающий сомнения в подлинности, ранее не описанный. По свидетельствам коллег, его демонстрировал несколько лет назад в клубе Московского нумизматического общества один из знакомых коллекционеров. Ни иллюстрации, ни описания, ни, конечно, сертификата подлинности нет. Монета-призрак.
1762. 10-рублевик с портретом Екатерины II работы С.Ю. Юдина, с инициалами СЮ в обрезе рукава. Единственное сообщение – от И.И. Рылова. Сведений об экспертизе на подлинность и данных из независимого источника нет, и нельзя исключить ни фантастического новодела, ни фантазийной подделки высокого уровня. Монета-призрак.
1762. 3-грошевик для Пруссии Московского монетного двора. По данным специалиста по западноевропейским монетам А.Б. Филиппова, описан лишь в одном немецком каталоге. Монета-призрак.
1763, 1766, 1767. 2-копеечники без обозначения монетного двора. Хотя в каталогах показатели степени редкости весьма невысоки, их десятилетиями нет на нумизматическом рынке, можно опираться в основном на дореволюционные издания, прежде всего на «Корпус русских монет», где есть их иллюстрации. Русист Стив Моулдинг отмечает, что за последние десятилетия были лишь единичные упоминания об этих 2-копеечниках. Однако А.И. Грибков сообщил, что ему даже удалось четко определить: 2-копеечники 1763 – петербургские (один из них – в частной московской коллекции), а 1766 – московские (один из них – в частной новосибирской коллекции). Доверяя опытнейшему нумизмату, возможно, придется отвергнуть сомнения в реальности двух этих малодоступных монет, ранее всегда находившихся где-то посередине между чрезвычайно редкими и призрачными. Монетой-призраком остается 2-копеечник 1767 б/б. Если он и обнаружится когда-то (на что уже мало надежд), надо еще будет доказать, что обозначение монетного двора в действительности на штемпеле выбито не было.
1764. Ранее не описанная полтина Московского монетного двора. Один из двух известных экземпляров принадлежал крупнейшему коллекционеру второй половины XX в. Ирвину Гудману, чью коллекцию распродали на аукционе 1991. Сообщение Д. Элмена и иллюстрация даны в Журнале РНО №1, 1979. В.В. Уздеников не приводит монету в последнем издании каталога, но В.В. Биткин ее указывает, и, видимо, ее надо считать реальной редчайшей монетой массового выпуска.
1768-1806. Нидерландские дукаты, полулегально чеканившиеся большими тиражами на Санкт-Петербургском монетном дворе под условным названием «известная монета», в народе звавшиеся «лобанчиками», «арапчиками» или «пучковыми». Если монеты, чеканившиеся с 1806, иногда встречаются, то более ранние дукаты (хотя отличительные особенности монет, чеканенных в России, приведены в статье Андерса Берглунда, опубликованной в Журнале РНО №66, 1998) поныне представлены лишь свинцовыми оттисками. Они же были сняты с одного из комплектов штемпелей, сделанных в Санкт-Петербурге. То есть, дукаты указанного периода до находки хотя бы одного подлинника остаются монетами-призраками.
1771. Сестрорецкий рубль. По исследованиям В.В. Узденикова, все экземпляры сестрорецкого рубля с датой «1771», как отчеканенные на толстых медных кружках, так и единственный экземпляр на тонком медном кружке, — новоделы. Безусловно подлинные – лишь рублевики с датой «1770» (в Государственном Эрмитаже и в Смитсоновском институте, США). Если попытки наладить чеканку монет продолжались по 1778, то где же они все? Либо все экземпляры, сделанные в 1771-1778, чеканили штемпелем с датой «1770», либо все их из-за низкого качества сразу же направляли в переплавку. Пока сестрорецкие подлинники «1771» остается считать монетами-призраками.
Новодел «сестрорецкого» рубля 1771 года
1774. Нигде не описанная полушка Екатеринбургского монетного двора. Лишь В.В. Биткин приводит ее, без ссылки на источник информации. Тиражей нет. Поскольку у весьма редкой полушки 1775 ЕМ последняя цифра даты «5» перебита из «4», то штемпель 1774, по меньшей мере какое-то время, существовал и нельзя исключать, что сколько-то монет им было отчеканено. Пока же это монета-призрак.
1786. 2-рублевик приводится в каталогах лишь с датой «1785». На деле у большинства экземпляров последняя цифра очень неясна. Даже рассматривая дату при большом увеличении, не удается получить однозначного ответа, и версии таковы: 1) это «5», 2) может, «5», а может и «6», 3) «6» очень неудачно перебито из «5», 4) «5» перебито из «6», то есть с понижением даты (?!). Вообще-то монет, на которых в дате перебиты одна, а то и две цифры, множество, но дата всегда увеличивается (кроме передатировок сузунских монет 1839/40). Поэтому остается допускать, что в нашем случае сказались какие-то особые обстоятельства, повлиял человеческий фактор. Например, гравер случайно выбил на штемпеле «6» вместо «5», чеканить золотую монету с неверной датой было нельзя, резать же штемпель заново – накладно, поэтому перебили одну цифру. Не исключено, что по крайней мере несколько экземпляров отчеканили штемпелем 1786. Пока же 2-рублевик 1786 можно считать монетой-призраком, хотя В.И. Петров в своем каталоге сто лет назад и указывал эту монету, оценивая ее в 200 рублей (неслыханные по тем временам деньги).
2 рубля 1785 года
«178». Монеты в 5, 2 и 1 копейку, денгу и полушку. В примечании к таблицам каталога В.В. Узденикова: «Согласно имеющимся сведениям, подлинные монеты с датой «178» представляют собой пробные оттиски штемпелей, изготовленных на Петербургском монетном дворе в качестве образцов для вновь открывшегося в 1787 Таврического монетного двора. Штемпеля не получили окончательного оформления: на штемпелях аверса не выбито обозначение монетного двора, а на штемпелях реверса – последняя цифра даты. Ссылки на иллюстрации даны для этих монет предположительно, так как автору не известно местонахождение подлинников, а их достоверное изображение нигде не опубликовано». Монеты-призраки.
Новодел (?) 5 копеек «178»
1789. Полушка б/б, с рубчатым гуртом, по стилистике изображения и форме монетного кружка достаточно уверенно относимая к продукции Аннинского монетного двора, ранее не описанная. Совершенно не похожа на обычную полушку 1789 б/б, относимую мною к Санкт-Петербургскому монетному двору. Согласись нынешний владелец этой редкости на ее экспертизу, и будь ее подлинность подтверждена, возникла бы констатация: при проектировании монет младших номиналов в Аннинском уже в 1789 наряду с вариантом АМ рассмотрен и вариант без АМ. Он в итоге и получил предпочтение, полушку чеканили в 1793 и 1795, денгу – с 1790 по 1794. Полушка 1789 б/б из полного (предположительно) небытия может перейти, минуя стадии монет-призраков и прогнозируемых монет, в категории реальных, хотя и редчайших, пробных монет.
1812. Пятачок, не указанный в отчетах монетного двора. В.В. Уздеников считал его новоделом, фантастическим по дате. В.В. Биткин считает монету подлинником, ссылаясь на данные аукционов «Дублеты русских музеев», 1931 фирмы Hess. Есть ли полная уверенность в 100-процентом безошибочности тогдашних экспертов? Пока это монета-призрак.
Новодел (?) 5 копеек 1812 года
1818. 50-злотовик с малым портретом Александра I. Вполне мог быть отчеканен как старший номинал пробной серии нового образца, все номиналы которой – 25, 5, 2 и 1 злотый (известные в единичных экземплярах) не утверждены из-за неудачного, малого, портрета императора. Поскольку о чеканке 50-злотовика прямых или косвенных данных не обнаружено, его правильнее причислять не к монетам-призракам, а к прогнозируемым монетам.
1827. Рублевик с портретом Николая I («рейхелевский» рубль Николая I, пробный рубль Николая I). По общепринятому мнению, подлинных монет не существовало. (Император после рассмотрения отклонил свинцовые оттиски, снятые с незакаленных штемпелей.) Все экземпляры, отчеканенные подлинными, как незакаленными, так и закаленными штемпелями – классические фантастические новоделы, уже хотя бы потому, что отчеканены после 1827.
Новодел «рейхелевского» рубля 1827 года
1827. 10-злотовик со знаком минцмейстера Варшавского монетного двора Якоба Беника (IB). В.В. Уздеников и В.В. Биткин присвоили монете высший показатель редкости (чеканка могла быть прервана из-за кончины Я. Беника). Предположительно, один экземпляр монеты находится в собрании Государственного Эрмитажа. По данным К.Э. Барковского, в некоторых польских каталогах монета приводится как новодел, отчеканенный в 1854. Монета-призрак.
1836. 10-рублевик с портретом монаршей четы – императора Николая I и императрицы Александры Федоровны. Ни одного подлинного экземпляра монеты не существовало. Все экземпляры – фантастические новоделы: при их чеканке использовали штемпель лицевой стороны (подготовленный к чеканке подлинника), а также новорезаный, очень простой по дизайну, штемпель оборотной стороны. Примечательно, что, имея готовый лицевой штемпель с парным портретом (очень дорогим в изготовлении), не отчеканили даже пробного экземпляра или хотя бы свинцового оттиска.
Новодел 10 рублей 1836 года
1836. Известны два экземпляра редчайшего «семейного» полуторарублевика, отчеканенные в золоте подлинными штемпелями. «Супердонатив», полагают, был предназначен для императора. Но с учетом нюансов, возможен и спецзаказ (крупного коллекционера либо очень влиятельного лица). Если выяснится, что монета отчеканена после 1836 (чего, возможно, уже никогда не доказать), то она окажется фантастическим, по году и по металлу, новоделом.
1834-1845. У 12-, 6- и 3-рублевиков с некоторыми датами из указанного интервала тиражи – всего от 1-2 до 11-12 экземпляров. Все эти весьма проблематичные предметы не предназначались для денежного обращения. В «лучшем случае» — спецзаказы, отчеканенные (исполнение proof) лишь для высокопоставленных коллекционеров, собиравших коллекции-погодовки. Причем если какая-то монета отчеканена в год, указанный на ней, то формально это все же подлинная монета (хотя и изготовленная по спецзаказу). В «худшем случае», если она отчеканена в любой из последующих годов, это фантастический новодел. Впрочем, возможно, например, что один-два экземпляра были отчеканены в соответствии с указанной датой, а другие позднее. При этом их классификационный статус формально меняется. Но как отделить первые от вторых – непонятно. (Ситуация усложнилась из-за появления подделок.)
1859. Рублевик с памятником Николаю I, отчеканенный в меди. В.В. Уздеников в отличие от В.В. Биткина монету не приводит. Вероятнее всего, изощренный дореволюционный спецзаказ.
1859. Редчайший 15-копеечник упомянут лишь в протоколе Московского Нумизматического Общества за 1905-1906. Уздеников, в отличие от Биткина, его не приводит. По состоянию знаний на сегодня не исключить ни спецзаказ (новодел), ни подделку. Монета-призрак.
1861. Пять образцов биколорных и биметаллических монет (по сути, демонстрационных образцов II или III видов), которые отчеканили в Лондоне по инициативе посла России в Англии барона Ф.И. Бруннова, в связи с продолжавшимся обсуждением проектов по возобновлению чеканки платиновых монет. Композиционные варианты: 1) платиновая с медным ободком, 2) одна сторона – платиновая, другая – медная, 3) сплав платины с медью, 4) платиновая с серединой из золота, 5) серебряная с серединой из золота. Ни номиналы, ни рисунки не известны. Монеты (?)-призраки.
1863. Русско-финская серебряная монета в 75 пенни. Подлинников не было. Известные экземпляры – фантазийные подделки, отчеканенные в Хельсинки в середине XX в. по спецзаказам влиятельных коллекционеров.
75 пенни 1863 года
1876. Монеты в ½ и ¼ копейки ЕМ по статусу весьма проблематичны. Они есть в крупнейших государственных (и, возможно, частных) собраниях. По документам на закрывавшемся в 1876 Екатеринбургском монетном дворе не было чеканки монет младших номиналов. По желанию Великого князя Георгия Михайловича штемпеля вывез в столицу М.Г. Деммени (видимо, сохранились и поныне), и на Санкт-Петербургском монетном дворе отчеканили оба номинала. Уздеников считал их новоделами, Биткин приводит среди подлинников. Ситуация не ясна. Формально, если даже монеты отчеканили в столице, а не Екатеринбурге, но в 1876, то это не новоделы, а если после 1876 – то фантастические, по дате, новоделы. Выяснить это нельзя. (Не могло ли быть отчеканено несколько монет и в Екатеринбурге?) Очень проблематичные монеты.
1896. 10-рублевик, по оформлению и параметрам сходный с 15-рублевиком 1897. Единственное упоминание – в «Старой монете» за 1910. Монета-призрак.
1896. 5-рублевик, по оформлению и параметрам сходный с монетой 7 рублей 50 копеек 1897. Дважды сообщалось о прохождении его на зарубежном аукционе. Трудно сказать, редчайшая ли это монета или монета-призрак. Несомненно, проблематичная монета.
1898. Уникальный 25-копеечник, не указанный в отчетах Санкт-Петербургского и Парижского монетных дворов. У Биткина есть упоминание об экземпляре из коллекции И. Гудмана. Если исполнение proof, то монета, несомненно, — спецзаказ, не исключено, что одновременно и фантастический новодел (если отчеканена позднее указанной даты).
1908. 10-рублевик в исполнении proof, в весе 15-рублевика 1897. Возможно, дореволюционный спецзаказ. Единственное появление зафиксировано на российском нумизматическом рынке в конце 1970-х.
1916. Медно-никелевые 20-, 15- и 10-копеечники без знака минцмейстера. На Санкт-Петербургском монетном дворе сохранился полный набор маточников для изготовления штемпелей этих монет. Есть и свинцовые оттиски штемпелей, предназначенных для чеканки всех номиналов, но монеты не обнаружены. Преобладает версия о заказе на чеканку их в Японии. Монеты-призраки.
1917. ½-копеечник. Известно, что на Санкт-Петербургском монетном дворе обнаружены подлинные штемпеля для его массовой чеканки. Учитывая, что на рубеже XX-XXI вв. один за другим обнаруживались разные номиналы медной серии 1917 (если, конечно, это не результат современной деятельности монетного двора), логично предположить, что был отчеканен и этот номинал. Монета-призрак.
Теперь – итоги и некоторые важные замечания общего характера.
Уже давно нумизматика стала областью, в которой обращаются достаточно большие деньги. Материал – очень разнообразен, сложен, некоторые источники его поступления на нумизматический рынок, видимо, непредсказуемы. Вполне могут быть элементарные ошибки, связанные с непрофессионализмом информаторов. Виденное (действительно виденное) могло быть всего лишь фантастическим новоделом, изощренной современной подделкой опытного мошенника, копией и т.д. Нельзя также исключать инсценировку, сопровождающую рекламу и последующий выброс подделок на нумизматический рынок. Из-за неверной оценки фактов и обстоятельств могут неправомерно отождествить какую-либо косвенную информацию о монете и – саму монету (якобы действительно существовавшую).
Влияет и человеческий фактор, стремление выдать желаемое за действительное: информатор ничего не выдумал, не исказил и от себя не прибавил, но поверил на слово своему источнику. Теоретически сохраняется и вероятность обнаружения дореволюционного штемпеля и чеканки монеты, существовавшей изначально в единичных экземплярах и не дошедшей до нас.
Среди монет-призраков могут быть такие, которые: 1) упомянуты в старых изданиях как существовавшие, 2) не упомянуты (либо документы с упоминанием еще не обнаружены), но на их более чем вероятное существование указывают либо сохранившиеся подлинные штемпеля, либо оловянные или свинцовые оттиски (технологические пробы), либо рисунки проектировавшихся монет (в основном, это касается пробных монет).
Чтобы лучше уяснить понятие «монета-призрак», необходимо сказать об одном понятии и дать его определение. «Прогнозируемые монеты» — категория монет, существующих (по состоянию знаний на сегодня) лишь предположительно, хотя и с немалой долей вероятности. Для их существования не было реальных помех, формальных, логических, экономических или технологических обстоятельств, препятствовавших их чеканке в отдаленную эпоху, они – итог логического прогнозирования. (К категории прогнозируемых относятся золотые, серебряные и медные монеты прежде всего XVIII в., которые скорее всего могли бы появиться при перечеканках.)
Общее у монет-призраков и прогнозируемых то, что как о тех, так и о других нельзя уверенно сказать, что они существовали (или существуют), но вероятность этого есть. Различие же в том, что если монеты-призраки являются призраками крайне редких, в том числе и пробных монет, для существования которых есть формальные предпосылки, то прогнозируемые монеты (если только их действительно чеканили, как это прогнозируется) относятся к категории монет, предназначавшихся для обращения, и для их существования есть предпосылки логические. В качестве примера можно рассмотреть монеты павловского перечекана, действительно обнаруженные за последние 20-30 лет (находки их прогнозировались в статье В.Т. Корецкого, М.А. Львова «Прогнозы монетных находок», «Советский коллекционер», №6, 1968). Категория прогнозируемых объектов XVIII века, видимо, может быть виртуально расширена включением некоторых монет, чеканившихся в пограничные годы, а также тех, что могли быть отчеканены за пределами конкретного периода, то есть – либо до начала года, либо после завершающегося года чеканки монет данного типа.
Что касается монет-призраков, то возможно, что некоторые из них и в эту-то категорию, по сути, виртуальных объектов были когда-то включены ошибочно, ведь практически никогда не проводилась экспертиза на подлинность. И на самом деле это могли быть и подделки (в том числе фантазийные или антикварные), и фантастические новоделы, и пр. Изучение проблемы монет-призраков способствует перепроверке существующих данных и упорядочению какого-то объема информации, исправлению каталогов, нумизматических таблиц и каталогов-ценников, уточнению теоретических позиций, возможно, повлечет новые исследования монет, статус которых раньше не вызывал сомнения.
Понятие «монета-призрак» в отношении какой-либо монеты со временем может меняться. Например, 2-рублевик 1726 сейчас, несомненно, — монета-призрак (ранее описан, наблюдаем, однако ныне не известен), а поначалу призраком не был, представлял реальную монету. С накоплением информации понятие «монета-призрак» будет усложняться и уточняться. Например, ситуация: есть подлинные штемпеля и оттиснутые ими новоделы, но всегда ли 100-процентная гарантия существования монеты? Или: наличие штемпелей (например, архаической полтины 1699) – меньшая ли это гарантия того, что монета когда-то существовала, по сравнению с той гарантией, которую дает сохранившееся описание монеты либо официальное указание на то, что она была?
Кроме всего прочего, много трудностей при исследовании монет-призраков возникает потому, что регулярный чрезвычайно необходимый обмен мнениями между опытными нумизматами пока явно недостаточен. Хотя наши коллеги из Русского Нумизматического Общества уже немало лет проводят в жизнь проект по компьютеризации русской нумизматики, всеобщего банка данных, хотя бы по редким монетам, нет.
В.П. Рзаев. Загадки российской нумизматики. Факты. Исследования. Версии: в 2-х тт. М.: ООО «Хобби Пресс», 2011. С. 132-138.