Этот штатный отечественный монетный двор работал в Ташлыке — пригороде Каффы (Феодосии). Таврида — античное название Крыма, в широком смысле — весь полуостров, в узком — лишь его горная часть, происходит от народа тавры (остатки киммерийцев), оттесненного пришельцами в горы Южного Крыма. В апреле 1783,основываясь на недоказанном предлоге — передвижении турецких войск против Тамани — Екатерина II объявила о присоединении Крыма к России. После ликвидации турецкого владычества древнее наименование возродилось, его применили к Крымскому полуострову, а к северной части Таврической губернии (ныне южная часть Херсонской области Украины) прилагали форму «Таврия».
Деятельность монетного двора и его монеты исследовали Я.Я. Рейхель, Ф.Ф. Шуберт, профессор Смирнов, Великий князь Георгий Михайлович, И.И. Толстой, А.А. Ильин, П.П. фон Винклер, Г. Северин, М. Якубович, И.Г. Спасский, В.В. Уздеников, Р. Зандер.
Монетный двор был создан по инициативе Г.А. Потемкина в 1787 (идея возникла в 1783) при полном переоснащении ханского монетного двора, чеканившего в 1780-1783 при протекторате России медные монеты, ориентированные массой на монеты Екатерины II. Феодосию, российский региональный центр с гражданскими и военными объектами, предпочли Бахчисараю, столице Крымского ханства, где тоже был монетный двор. Здания нового монетного двора за городом были удобнее тесных и старых помещений в Бахчисарае, типично татарском городе, более опасном месте для монетного двора. Условия в Феодосии тоже переоценили, но символическое значение устройства монетного двора в Крыму очевидно (намечали штатным, надолго).
По некоторым данным, в Санкт-Петербурге сделали специальные маточники, изображение перевели на штемпеля с датой, выбитой цифирными пуансонами без последней цифры (178 ). Маточники и штемпеля направили с И.К. Затлером в Феодосию, где проставили на штемпелях обозначение ТМ и последнюю цифру даты «7» (1787). Отчеканив все номиналы от пятака до полушки (по 16-рублевой стопе), эти демонстрационные образцы направили в столицу, где по рассмотрении утвердили лишь 5- и 2-копеечник. В.В. Биткин относит серию 1787 ТМ к продукции Санкт-Петербургского монетного двора.
На мой взгляд, эти демонстрационные образцы I вида, являющиеся продуктами совместной деятельности Санкт-Петербургского (маточники, штемпеля, персонал) и Таврического (двор, прессовое и другое оборудование, медное сырье) монетных дворов, следует обозначать так, например: 5-копеечник 1787 ТМ/СПБ.
Вероятно, присланные в Санкт-Петербург копейка, денга и полушка, дошедшие до нас, — единственные экземпляры младших номиналов. Есть сведения о чеканке всех пяти номиналов без последней цифры в дате, но так как ни одна из этих монет не известна, то они из категории монет-призраков (в каталогах приводят иллюстрации новоделов).
Из Санкт-Петербурга в Феодосию направили Затлера управляющим, И.Ю. Гинца минцмейстером, а также часть персонала и инструменты, из Москвы — другую часть персонала и припасы. Строительство монетного двора поручили лейтенант-полковнику Деррингу. Сырья для постоянной работы не было. Обер-директор Феодосийской таможни коллежский советник Мавроен предложил медь покупать либо выменивать на соль и пшеницу в турецкой провинции Анатолии (крымская соль и русская пшеница были в России дешевле, чем в Турции, анатолийская медь Крыму — дешевле российской меди). Покупали медь и в Евпатории, Феодосии, Балаклаве по 4 рубля 6 копеек за пуд. Вторичным сырьем послужили пятаки образца 1723 (на 4-3 тысячи рублей), постепенно скапливавшиеся в южнороссийских казначействах.
Но другие необходимые ресурсы добывали гораздо труднее: при подготовке к Русско-турецкой войне транспорт больше использовали для нужд армии, запаса древесины на строительство не было, для кузнечных работ не хватало дров. Работали на монетном дворе цыгане, татары, бродяги, осужденные и беспаспортные. (В 1778 около 30 тысяч христиан вывезли из Крыма в Россию, под ее покровительство, ослабив экономику региона и создав тем самым немалые трудности при комплектовании персоналом монетного двора). Проведший 25 лет в Крыму О.Ф. Ретовский упоминал немецкого мастера, взятого для чеканки монет (Б. Кене полагает, что это Якоб Рейхель, медальер Варшавского двора, отец медальера Я.Я. Рейхеля).
В 1787—1788 на переоснащенном монетном дворе чеканили 5- и 2-копеечники ТМ. В 1788 году 2-копеечники только перечеканивали (по данным П.П. Винклера) из пятаков-крестовиков. (Это совладает с данными Р. Зандера, но, возможно, и он опирается на Винклера.) Следы перечеканки на монетах видны редко (мне известен лишь один такой подлинник). Возможно, использовали закупленное Шагин-Гиреем в Варшаве монетопечатающее оборудование, при перечеканке не оставлявшее следов прежнего изображения. Небольшая феодосийская перечеканка — часть выполнения общей программы целенаправленной массовой перечеканки монет 32-рублевой (а попутно и монет 40- и 8-рублевой) стопы, проводившейся в 1788—1789 прежде всего в Санкт-Петербурге и Москве. В 1787 для гурчения пятаков сначала использовали шнуровидный гурт (как и на части кырмызов); когда старые гуртильные верейки износились, новыми верейками стали наносить на монеты уже сетчатый гурт. Пятаки 1787 с сетчатым гуртом редки, но в 1788 он у всех монет. Специалист по перечеканкам М. Якубович, проведя долгие исследования, полагает: дата на 2-копеечниках 1788 неизменно указывает, что вторая цифра «8» перебита на штемпеле из «7». То есть одного штемпеля с перебитой датой хватило для чеканки 60 тысяч монет (что трудно представить, даже если со штемпелем обращались очень бережно). Именным Указом от 30 мая 1787 таврические монеты были допущены к обращению во всей империи.
Как доказал В.В. Уздеников, в 1787 на монетном дворе в ожидании приезда императрицы в новоприобретенную область отчеканили и серебряные таврические монеты (иногда называемые потемкинскими), а уже по приезду Екатерины II с императором Иосифом II для царствующих особ в их присутствии отчеканили две золотые памятные медали.
Еженедельный тираж пятаков редко превышал 40 тысяч штук (по подсчетам, чеканили около 10 монет в минуту), поэтому выпуск никогда не был достаточным для покрытия общих расходов на чеканку. Производительность была в 4 раза меньше, чем у Аннинского двора, и в 6—7 раз меньше, чем у Садогурского. Фактически — убыточная чеканка. С началом войны, опасаясь нападения турок на Феодосию, чеканку прекратили, в Симферополь вывезли готовую монету и около 40 тысяч еще неперечеканенных крестовиков (в центральной России их уже оставалось мало, в Крыму население стало сдавать крестовики именно в Феодосию). Монетопечатающее оборудование вывезли в Карасу-Базар. Перечищенная из соров и крох медь, свыше 1267 пудов, оставалась по 1793 на территории двора, в январе 1794 была отдана местным губернатором князем Зубовым преосвященнику Иову, епископу Феодосийскому, на литье колоколов для церквей во вверенной ему епархии. Оборудование вывезли в г. Берислав на Днепре, в 100 км от Крыма, и сохранили по 1796, пока в соседнем Херсоне временный монетный двор не начал подготовку к павловскому перечекану. Но так как работа не началась, феодосийское оборудование распродали с аукциона за 1549 рублей. Затлер остался в Крыму. Здания монетного двора в 1796 перестроили в казармы.
Таврические монеты (разг., оф., метон.) — термин, иногда используемый коллекционерами для обозначения медных 5- и 2-копеечников, чеканившихся в 1787-1788 в Феодосии с обозначением ТМ («таврическая монета»).
Рзаев В. П.
«Загадки российской нумизматики. Факты. Исследования. Версии». В 2-х томах. Том 1, Москва, 2010 г.